Анатолий Степанов - Веревка из песка

– Теперь он одетый, не замерзнет. А в каюте и без него тесно. Закрепи его где-нибудь на палубе, Валюн.

– Пошли, – приказал Диме Валюн. Дима проследовал за вторым богатырем, который уже поднимался на палубу. За Димой шествовал Валюн.

Вон он опять перед ним – любимый, а ныне ненавистный город. Дима смотрел на освещенную тусклыми фонарями набережную.

– Ты, случаем, не левша? – спросил его Валюн.

– Нет.

– Тогда давай правую.

– Зачем?

– Браслет на нее надену, – с прямотой римлянина ответил Валюн.

Дима оценил одного, оценил и другого. Нет, от этих не уйдешь. Валюн повторил его мысли:

– От нас не уйдешь.

Дима протянул правую. Наручник щелкнул на запястье. Вдвоем они, дружелюбно подталкивая, провели его на нос, подвели к якорному шлюзу, усадили. Второй наручник защелкнули на звене массивной якорной цепи.

– Извини, придется тебе на палубе посидеть, – сказал Валюн и добавил, обращаясь к напарнику: – Ты в каюту иди, а я в капитанском загашнике пороюсь. Вроде там было.

Второй ушел в каюту, а Валюн направился в рубку. Вскорости объявился с бутылкой и двумя стаканами в руках.

– Выпей. Оживешь, – предложил он Диме.

Дима промолчал. Молчание – знак согласия. Валюн с хрустом отвинтил пробку, держа на просвет городских фонарей стакан, строго отмерил сто пятьдесят и протянул пленнику.

Дима взял стакан левой рукой и в два глотка принял дозу. Передернулся. Валюн достал из кармана яблоко и, протягивая, заботливо сказал:

– Закуси.

Дима захрупал яблоком, а Валюн посмотрел на просвет бутылку.

– А это нам. Положено с устатку.

Он ушел. Дима привалился к невысокому носовому бортику и закрыл глаза: ждал, когда придут алкогольное просветление и расслабуха, предваряющая желание действовать.

Валюн спустился в каюту. Игоря Сергеевича уже не было, а напарник, сидя на диване, откинул голову к стене. Отдыхал. Валюн сел рядом, со стуком поставил бутылку и стаканы на стол. Напарник повернул бутылку к себе этикеткой.

– Шуйская классическая, – раздумчиво прочитал он и добавил: – Говорят, лучшая водка в России. Он выпил, Валюн?

– Выпил.

– Значит, оживет.

Дима и вправду ожил. Осмотрел цепь, к которой его приковали, левой рукой ощупал оба наручника, слегка их подергал. Все крепко. Попытался перетереть цепочку о цепь, но тщетно: цепочка была хорошей стали, вместо того чтобы перетираться, сама корябала ржавое железо звена. Оставалось лишь одна надежда: разорвать цепочку. Где-то должна быть слабина, а он – молодой, здоровый… Водочка вернула ему силы. Попробовал рвануть одной правой, ни хрена. Тогда он с большим трудом развернулся, уперся поджатыми ногами в бортик, левой прижал к себе правую и толчком ног с одновременным полным напряжением всего тела рванул наручники. Цепочка лопнула, он грохнулся спиной на палубу. Лежа на спине, Дима смотрел на уже чуть посветлевшее небо. Потом сел и прислушался. Близко-близко тихонько звучала музыка. «Не верь, не бойся, не проси!» – взывали татушки. Он осторожно встал на четвереньки и заглянул за борт. Спасительный причал был рядом с носом катера в полутора метрах под ним. Он перекинул себя через бортик и бесшумно ступил на причал. Замер в темноте пристройки, осмотрелся. Вроде никого. Но все равно – не мостками, а, цепляясь руками, по крепежному тросу выбрался на берег. Мелкими перебежками, хоронясь у кустов, он стал приближаться к свету фонарей, к городу, к людям.

Валюн выключил магнитофон, вытащил из уха слуховую пуговицу и по мобильнику набрал номер. После второго гудка прозвучало отчетливо слышимое «Да!».

– Он ушел, Игорь Сергеевич, – доложил Валюн.

Прозвучал ласковый приказ:

– Замечательно. Сделаем так, чтобы его пригнали к нашей точке. Вам всем в полной готовности – туда.

Валюн поднялся на палубу и три раза мигнул фонарем. Напарник в каюте поднял сиденье дивана, вновь прибывшие разобрали из ящика оружие. Четверо взяли автоматы, двое – снайперские винтовки.

Дима подходил к актерскому пансионату, когда его настороженный глаз отметил некое движение на ступенях, ведущих к парадному входу главного здания. Дима замер и, сделав несколько осторожных шагов вперед, постарался рассмотреть через кусты всю лестницу. На верхней ступеньке, сжавшись в комок, притаился некто в желтой кожаной куртке. Освещенный яркими лампами парадного подъезда, Дима развернулся и стал потихоньку отходить. Человек в желтой куртке увидел его и, понимая, что его заметили, не таился, выскочил на дорогу и остановился, чтобы вытащить из кармана переговорник.