Владимир Жуков - Рафаэль и бабы-жабы

– Вот, куда тебя занесло. Я ведь не олигарх. Нет у меня ни сапфиров, ни бриллиантов, – вздохнул художник.

– Прогулял, пропил? Тебе за мазню приличные гонорары платили? Аль на чужих баб, вертихвосток спустил?

– Был скромный вклад на сберкнижке на «черный день», но во время развала СССР сгорел, – вздохнул Суховей. – Тогда не только я, а миллионы людей пострадали от гиперинфляции.

– А я вот не пострадала, потому, что скупала ювелирные изделия из платины, золота, серебра с драгоценными камнями. Надо было со мной посоветоваться, а не надеяться на вшивые проценты.

– Не все же такие, как ты, хитрые.

– И все же, Рафаэль, представь, что ты на дипломатическом приеме и вокруг соблазнительные дамы. Тогда, восхищенная твоим солидным видом и славянским гостеприимством, моя подруга охотно решит проблему, найдет надежного денежного покупателя. Иначе никто тебе не поможет, и будешь мыкаться с квартирой, как дурень с торбой. Накопишь долги перед ЖЭКом, там только об этом и мечтают, и выгонят тебя, а жилье конфискуют в пользу государства. В городе уже много таких случаев. Ты же, Рафаэль, не хочешь протянуть ноги, где-нибудь под забором, как бомж, чтобы потом в целлофане в общей могиле похоронили?

– Никто этого не хочет,– ответил он.

– С сервировкой стола я тебе помогу. Прочь общепитовские тарелки, вилки, ложки, ножи. Доставай, Рафаэль, фарфор и фаянс, хрустальные графин, салатницы, селедницы, конфетницу, фужеры и рюмки. Обязательно выстави свой серебряный сервиз на восемь персон…

– Зачем на восемь, нас же будет трое? Или кого-то из дармоедов притащите?

– Никого не притащим, а для того, чтобы произвести впечатление. Не часто в твоей холостяцкой берлоге бывает такая именитая гостья. Надо, как говорится, пустить ей пыль в глаза, показать, что ты не лыком шит.

– Зачем пускать пыль в глаза? Мне, кажется, что скромность украшает человека, – возразил Суховей, подозревая, что соседка задалась целью унести что-нибудь из предметов старинного сервиза Неоднократно настаивала на том, чтобы он подарил ей столовое серебро на день рождения, 8 Марта или вместе с бронзовыми канделябрами и статуэткой обнаженной нимфы продал по цене металлолома. «С какой стати, ведь ни родня, ни любовница, а просто соседка. Причем, не без хитрости, коварства и корысти», – размышлял он, однако последовал совету Швец, достал из серванта серебряный набор.

– И главное, Рафаэль, больше элитных продуктов, деликатесов.

– Сварю овсяную или перловую кашу на молоке. Кроме того, у меня в запасе две банки «кильки в томатном соусе» и малосольная хамса. Хранил на всякий пожарный случай, – сообщил он.

– Рафаэль, ты, что из ума выжил? – вытаращила соседка глаза. – Какие овсянка и перловка, кильки, и хамса! Эти кашки-малашки и «анчоусы» для бомжей. Такое угощение Виола Леопольдовна посчитает за оскорбление. Она любит плотно покушать и ни что попало, а деликатесы. Сколько раз тебе говорить, что экономить на желудке грешно. Купишь все, что я запишу.

Тамила Львовна удалилась в свою трехкомнатную квартиру и вскоре всучила соседу лист бумаги с перечнем названий продуктов и напитков, указав их вес и количество. – Да, здесь на целый месяц еды! – возмутился художник. – Мне за один раз все не унести. Давай сходим за компанию?

– Чего надумал, чтобы потом соседи судачили, что мы снюхались? Нашел носильщика, ломовую лошадь, – возмутилась соседка.

– У меня две, а не три руки.

– Своя ноша плеч не давит. Можешь свой домкрат в качестве крюка приспособить вместо третьей руки, – уязвила Швец.– Все равно он у тебя на другую функцию не годится.

– Годится, еще как годится, – заверил художник, но она лишь усмехнулась.

– Лишних еды и блюд не бывает. Не пропадет, съедим, у меня большой холодильник, – напомнила она и напутствовала.– Не забудь купить три белые орхидеи. Виола очень обожает эти цветы.

3. Мечты романтика

Суховею дважды пришлось совершать поход на рынок и в магазин, ибо за одну ходку он не смог бы унести все, что расписала ему предусмотрительная и запасливая Швец. К четырем часам вечера стол был накрыт белой скатертью с большими красными розами, вытканными по полю. Ее по случаю предстоящей встречи любезно одолжила Тамила Львовна. Она же и стол сервировала. Окинула лукавым оком плотно расставленные напитки и блюда, приборы на восемь персон. Довольная произведением своих рук, провозгласила:

– Знатная будет вечеря, ужин. Не царский, что на злате и серебре, но думаю, что Виола не будет разочарована, оценит и сделает все, что от нее зависит, взвалит все хлопоты на свои хрупкие плечи.