Руслан Богомолов - Сотворение Волжской России. Книга 2. Горячее лето 1224 года

В решении, проект которого Ярославцев подготовил ещё вчера, правительству совместно с Академией наук поручалось в недельный срок подготовить программу по строительству домны и металлургического комбината в Донецке и согласовать с Чернигово-северским княжеством вопросы подробной разведки, добычи и доставки железной руды в Донецк.

– Ну что же, перейдем к последнему вопросу, – Ярославцев глянул на часы, – зовите своего докладчика, Николай Степанович.

Сафонов вышел, а шум, вызванный короткой паузой, разрастался. Обычная в таких случаях возня в виде двигающихся блокнотов, листания бумаги, верчения на стульях седоков, падения на стол авторучки.… Этот шум плавно перешёл в разговоры вполголоса участников заседания, но вот почти с полминуты отсутствующий Сафонов вернулся, и за ним вошёл уже знакомый Ярославцеву идеолог казачьих пограничных линий Удинов Станислав Петрович. Он поздоровался со всеми и встал к трибуне, которая стояла на противоположном конце стола, рядом с входной дверью.

– Станислав Петрович, – Ярославцев поставил локти на стол и, скрестив пальцы перед подбородком, как бы собирался положить этот подбородок на них в отдыхающей позе, дескать «ну, ладно, я послушаю, коли нечего делать, ваши сказки», – вы кажется кандидат технических наук, что-то там с сельхозтехникой, так?

– Верно.

– Так как же вас, извините, занесло в экономику. – Ярославцеву захотелось беззлобно пошутить по этому поводу, но он понял, что как-то неприятно задел Удинова.

– Да так, как-то, занесло, – с достоинством ответил Удинов, не глядя ни на кого и спокойно раскладывая бумаги.

– Ну что же, слушаем вас, – Ярославцев внутренне обиделся на себя и сменил позу, скрестив руки на столе и навалившись на них грудью.

– Ну, так вот, – начал Удинов, – Я попытаюсь тезисно изложить свой двухчасовой доклад. Начнём с определения товара. Маркс определил товар как средства потребления и производства, которые производятся на продажу. Ещё он, как известно, ввёл понятие «особого» товара – рабочей силы. Этот «особый» товар – искусственное порождение Маркса. Он вроде «теплорода», которым в средние века учёные пытались объяснить нагревание одних тел другими. Я поясню дальше, почему искусственное, ибо Маркс совершенно проигнорировал ещё один абсолютно равноценный вещественному, но не осязаемый товар – услуга. Ошибка? Но серьезный ученый середины девятнадцатого века не мог не заметить этого товара, ибо два из них в то время уже давно, прочно и широко заняли своё место в обществе. Первый, самый древний – это услуга по перемещению товара от производителя к потребителю, чем занимались, занимаются и будут заниматься купцы. Второй – это предоставление накопленных финансовых средств, нуждающимся в этом предприятиям и гражданам, чем занимались тогда уже в основном банки, хотя и их предшественники – ростовщики в девятнадцатом веке распространены были довольно широко. Постепенно сфера услуг росла и расширялась и к концу двадцатого века заняла в общем товарообороте большую часть. Не замечать услугу как товар стало просто невозможно. Так вот «капитал» Маркса – это просто алхимия экономики, рассказывающая, как с помощью заклинаний и смеси дерьма и золы получать золото. Нет ничего удивительного в том, что экономика всех социалистических стран, опирающаяся на эту искусственную теорию, буксовала и отставала от экономик стран других, которые не молились на Маркса и марксизм. Другое дело, что это была не ошибка, а сознательная подтасовка научной теории под идеологию ненависти к купцам («паразитам», как их назвал Энгельс), финансистам, собственникам и т. д. и т. п. Мог ли Маркс объективно признать общественную необходимость товара – услуги? Нет, для этого ему надо было разорвать собственные идеологические шоры, отказаться от идеи построения всемирной коммуны. Вот здесь, для придания стройности своей теории, он и придумал свой «философский камень» – товар рабочую силу, а товар-услуга, который он не мог игнорировать совсем, был отнесён им к накладным расходам, к чему-то второстепенному. Отсюда и второсортность людей, производящих эти «накладные» второстепенные расходы.

– Перейдем же к реальности. Возьмём для примера абсолютно голого человека, не имеющего ровным счетом ничего, кроме самого себя. Помещаем его в лесу, где он находит пещеру и живёт, питаясь сырыми ягодами и грибами. В первый же день этот человек, назовем его «Адамом», сотворил себе из подходящей палки дубину и две недели гонялся за оленями, пока не изучив их повадки и изловчившись, не убил одного. Обеспечив себя приличным питанием на двадцать дней после пятнадцати дней охоты, наш Адам ещё два дня потратил, чтобы из шкуры оленя сделать себе грубое подобие одежды и обуви и три дня изготавливал деревянное копье. С этим новым оружием и экипировкой он добыл себе уже второго оленя за 8 дней. В конце – концов, совершенствуя орудия (капитал – средства производства) и навыки (капитал личностный), он стал добывать оленя за один день охоты и съедать его уже за пятнадцать дней, а сэкономленное время тратил на создание более эффективных орудий добычи, улучшения качества одежды, строительство более удобной, чем пещера, хижины, на забор от хищников и т. д. и т. п. Что же мы получаем? В результате постоянного роста производительности добычи (труда), Адам стал тратить свободное время (главный свой прибавочный продукт) на развитие средств производства (изготовление и совершенствование орудий добычи и другой работы), на потребление (изготовление более удобной одежды, строительство дома, улучшение питания) и оборону (строительство забора). Всё нужно. Без средств производства, без их совершенствования не будет добычи, без средств потребления, улучшения их качества не будет здоровья, сил, совершенствования и наращивания личностного капитала, самой жизни.