Марина Сарычева - Последний полет к Пси Октанта

Пока я думал, не потрогать ли мне реку, дверь баньки внезапно открылась. Из баньки выбежали папа и дядя Миша, оба совершенно без одежды. Они побежали к реке и попрыгали вниз, и я увидел очень много брызг.

Да, потрогать реку сегодня явно не получится. Мне срочно пора возвращаться, пока папа с дядей Мишей меня не заметили. Зато впечатлений на месяц вперед! Признаюсь, я очень собою доволен.

Я тихо вернулся в дом и аккуратно задвинул дверь. Теперь ни папа, ни дядя Миша, ни даже въедливая тетя Оля ничегошеньки не заметят. Согласитесь, я совсем не глупый!

Месяц спустя…

– Иван, почему этот наглый удав опять разлегся на ковре?

Ольга, осторожно обойдя животное, подошла к креслу, но прежде чем сесть, внимательно осмотрела сиденье и даже на всякий случай потрогала его рукой. Там определенно было пусто, и девушка уже без колебаний плюхнулась в кресло.

Иван Завадский, полулежа в соседнем кресле, смотрел телевизор. «Телик», как обычно называл его Иван, был самым простым, в виде тонкой пленки на стене, и транслировал стандартное трехмерное изображение.

Ольга искоса взглянула на экран. Какой-то полузабытый ужастик об освоении космоса: полчища инопланетных монстров против горстки астронавтов в легком снаряжении. Астронавты азартно крушили монстров и заодно спасали местную принцессу, похожую на самку гигантской стрекозы.

Что ж, Иван есть Иван. Никаких новостных программ или модных игровых шоу! Только старые фильмы, футбол, передачи о науке и живые репортажи о природе… В крайнем случае – какой-нибудь концерт, и то исключительно ради Ольги.

Завадский оторвался от экрана и укоризненно взглянул на Ольгу. Он был мускулист и подтянут, с ироничным худощавым лицом, и выглядел лет на пять моложе реального возраста.

– Во-первых, никакой он не удав, и даже не рептилия вовсе, – заговорил Иван приятным баритоном. – Твой «удав» на самом деле – змеехвост с Таона. Змеехвосты, между прочим, теплокровные и живородящие. К тому же у него на теле шерстка, а не змеиная чешуя. Потрогай, какой он мягкий и теплый!

Ольга Пименова скорчила брезгливую гримасу, которая совсем не портила ее курносую мордашку.

Она была невысокой и складной, с милым, славянского типа лицом и волнистыми светлыми волосами. Сама Ольга считала себя красивой, пусть и не совсем модельной внешности (не всем же быть худыми, длинными и плоскими!), зато пикантной и харизматичной. Еще она считала себя умной, что, как казалось девушке, придает ей особый шарм.

– Ну, не бойся, протяни руку, поверь, он ее не откусит! – настаивал Иван.

Поджав ноги и обхватив колени руками, девушка съежилась в кресле.

– Отстань, не хочу! Я всех твоих зверушек давно перетрогала – когда насыпаю им корм в кормушки, они так и лезут под руки. Приходится отгонять.

Она вновь взглянула на экран и снова чуть не скорчила брезгливую гримасу, но вовремя включила внутренний контроль.

Да, фильм, определенно, для подростков. Да, Ивану уже за сорок и пора бы смотреть что-нибудь посерьезней. Но она же не диктатор какой-то! К тому же и сама не безгрешна. Любит походить по магазинам, бездумно тратя деньги и потом жалея о покупках. Любит посидеть с подружками в кафе, уплетая пирожные и судача о мужчинах. И Иван ни разу не сказал, что это плохо. А мог бы…

Почувствовав, что Ольге фильм не нравится, Завадский четко произнес команду «стоп», и экран телевизора погас. Затем он развернул кресло к девушке и произнес с добродушной улыбкой.

– Ну, если ты их всех перетрогала, тогда ответь мне, только честно: разве я не прав насчет Каната, разве он не мягкий и не теплый?

Ольга улыбнулась жениху, но стройные ноги в зеленых лосинах с кресла так и не спустила.

– Ты можешь с ним хоть целоваться, но я все равно его боюсь, – игриво взглянув на Ивана, сказала она. – Пусть он на ощупь мягкий и теплый, но зубки у него довольно острые. И глазки весьма неприятные, вроде как оценивающие. Неужели ты сам не видишь?

Взгляд Ивана стал слегка ироничным.

– Пименова, не выдумывай! – менторским тоном сказал он. – Не может Канат никого оценивать. Весьма примитивная форма, хотя и теплокровная. Мозг не больше грецкого ореха, если это вообще мозг… Ученые, кстати, так до конца и не разобрались. Главное, что он совершенно безобиден и ест только растительную пищу. Могла бы дать ему с руки пару картофелин, он был бы тебе весьма признателен.

Ольга негодующе фыркнула.

– Еще чего, пусть ест из своей миски! Кстати, – тут выражение ее лица несколько смягчилось, – что-то Кузя сегодня капризничает. Пока проводилась уборка вольера, он ни разу не подошел за бананом. А Барсик, напротив, в отличном настроении. Все руки мне облизал, теперь на них какая-то пленка, и почему-то кожу стягивает…