Геннадий Мурзин - Тайна соснового бора. Уральский криминальный роман

– Здравствуй, друг!

– Здравствуйте, Александр Сергеевич, – счастливо улыбаясь, ответил визитёр.

Фомин, нахмурившись, покачал головой.

– Даже так? Уже на «вы»? С каких это пор? И с чем связано? Если мне не изменяет память, давным-давно об этом предмете условились. В Нижнем Тагиле, помнишь?.. Понимаю, что с тех пор многое изменилось…

– Александр Сергеевич, но я…

– Молчи уж… М-да… Орел… Кровь с молоком… Не тот хилый мальчишка… И не тот капитан… Полковник!.. А я… Кто я? Какой-то мужичонка с придорожной обочины. Подполковник, к тому же давно в отставке… Пыль под сапожищами полковника. Чуешь разницу?

Воспользовавшись секундной паузой, Курбатов ответил:

– Нет, не чую.

– Неужто, просиживая штаны в руководящем кресле, прежнее чутьё порастерял? Обидно. Впрочем, власть развращает даже самого хорошего человека, а абсолютная власть развращает абсолютно.

– Вы…

Что хотел сказать Курбатов? Неизвестно. Потому что своим рыком его прервал Фомин.

– Опять?!

Курбатов рассмеялся.

– Ха-ха-ха!

– Что тут смешного?

– Как любил выражаться мой наставник, не опять, а снова. Вижу, не меняетесь… прости, не меняешься, Александр Сергеевич.

– Так-то лучше, – ухмыльнувшись, самодовольно сказал Фомин.

– Меня можно понять. Кто передо мной? Человек с большой буквы – Учитель… Вот и сбиваюсь иногда на «вы»… Понимать мою ситуацию надо.

Фомин, по-прежнему усмехаясь, кивнул.

– Понимаю, а потому и прощаю… на этот раз.

– Спасибо.

– Тебе спасибо, что не забываешь старика. Вот… Взял и ненароком заскочил… Порадовал.

– Мимо же ехал. Увидел аршинными буквами написано: частное детективное агентство «ФАС». Дай-ка, думаю, заверну. Годы проходят, а я по-прежнему скучаю.

– Не преувеличиваешь ли?

– Ни на грамм, Александр Сергеевич! Стыжусь…

– Чего, скажи на милость?

– Встречаться редко удается. Обижаешься, наверное.

– Не говори ерунды. Мне ли не знать, какова у тебя работёнка? Адова! Тут не только про друзей забудешь, а перестанешь узнавать мать родную.

– Я и рассчитываю на понимание с вашей… с твоей стороны.

Фомин резко поменял тему.

– Как обстановка на службе?

– Удовлетворительная, Александр Сергеевич. Лучше бы надо, да некуда.

– Начальство наезжает?

– Не то, чтобы наезжает… Но поговорить по душам не с кем.

– А Алёшка Самарин?

– Он же в другом управлении 6 6 Имеется в виду в данном случае управление по обеспечению экономической безопасности Главного управления внутренних дел области. . Видимся редко. Встретишься в коридоре: привет, как дела – и бежишь дальше.

– Свободного времени у каждого из вас – кот наплакал. Но все равно: не стоит рвать дружеские связи. Надо урывать минуты и на личное общение.

– Да, но… Дела эти проклятые…

– Неужели осточертели?

– Да нет, Александр Сергеевич. Это я для красного словца ляпнул. Работу сыщика люблю. Но угнетает, что бумагами заваливают. Живым делом некогда заниматься. Разного рода отчеты и доклады приходится писать по ночам.

Фомин заметил:

– На радость преступности.

Курбатов кивнул.

– Еще и в политику пытаются втянуть. Заместитель начальника главного управления по работе с личным составом с месяц назад намекнул, что не мешало бы мне с партией власти подружиться, что она пришла надолго, что расстановка кадров в ее руках, что о карьере можно забыть, что никогда не выйду на первые роли, если буду так открыто игнорировать «единых».

Фомин кивнул.

– Это мне знакомо… Как говорил незабвенный Премьер-Министр на заре становления новой России, какую бы партию мы ни создавали, а получается одна и та же – КПСС.

– Но это правда!

– Разумеется, Алексей. Все парламентские партии на одно лицо и внутрипартийное строительство одинаковое: внизу быдло, составляющее послушно голосующую серую массу, а наверху – вождь, перечить которому не смеет никто.

Курбатов сказал:

– Я не силен в политике, особо не вникаю, но даже я вижу, что демократией во всех партиях и не пахнет – сплошной волюнтаризм.

– Алексей, но так было и в советское время, которое ты не застал, то есть застал, но тогда, когда еще бегал по детсадовской площадке в коротких штанишках.

– Но речи, какие слова! Некоторые партийные лидеры, топорща павлиньи хвосты, пытаются кое-как критиковать, но достаточно большому вождю цыкнуть на них и они, поджав хвосты, бегут с покаяниями, падают в ноги, просят прощения, а их фракции в думе потом единодушно голосуют за любой законопроект.