Владимир Жуков - Женская интуиция

– Если бы, да кабы, во рту выросли грибы, – передразнила его Ева. – Ты же поклялся, что меня никогда не будешь обижать, а теперь всех собак готов навесить. Если бы я знала, что ты такой обманщик ни за что не отдалась, облизнулся бы. В следующий раз пусть тебя дешевые проститутки обслуживают.

– Ева, замолчи, не травмируй мою психику! – повысил он голос.– И так нервы на пределе и я за себя не ручаюсь. Попадешь под горячую руку, тогда не обижайся.

– Не волнуйся, Мотя, не рви сердце. Кто же мог знать, что нас ограбят,– примирительно с опаской поглядывая на супруга, произнесла она. – Не в деньгах счастье, а в любви и теплом общении.

– Пообщались до одурения, – огрызнулся Черпак, пнул пса ногой. – Пошел вон, нахлебник, толку от тебя, как с козла молока.

– Не тронь Евро! – взмолилась Ева.

Они поспешно сдали ключи от номера администратору.

– Почему раньше срока съезжаете? Вам у нас не понравилось? – допытывалась полнотелая густо сдобренная косметикой женщина с фиолетовой пышной прической.– Может, есть претензии к обслуживающему персоналу? С виновных мы взыщем.

– Проблемы личного характера, – пробормотал Черпак. Собрав вещи, с Евой и псом сели в темнозеленую «Skoda», поехали в Керчь.

Всю дорогу, лишь изредка перебрасываясь короткими фразами, дабы не обострять и без того натянутые отношения, почти промолчали. Сидели, охваченные невеселыми думами. Евро, устроившийся на заднем сиденье, вел себя спокойно, не привлекая внимания.

– Мудрые люди правильно говорят: послушай женщину, покивай ей головой, а сделай наоборот, по-своему, – хмуро произнес Матвей, глядя на дорогу через лобовое стекло. – Так я теперь и буду поступать. Надоело быть подкаблучником.

Весть о краже сейфа с валютой и оружием стерла из сознания все приятные и яркие ощущения от минувшей ночи.

– У женщины интеллект и интуиция выше, чем у мужчины, поэтому она всегда права, – осмелилась возразить супруга.– Ты тоже не ангел. Скажи, как грабители могли проникнуть, если стальная дверь и на окнах решетки? Надо было сигнализацию установить. Я тебе давно об этом говорила.

– Надо было Бакса оставить!– вскипел он, крепко вцепившись в баранку, едва сдерживая гнев. Его так и подмывало остановить авто и припечатать свою широкую ладонь к ее пухлой ягодице.

– Щас, как дам по тыкве! – замахнулась она и напомнила. – У нас нет Бакса, а есть пес по кличке Евро. Сколько тебе раз говорить!? Завяжи узелок на память, если склероз одолел.

– Лучше бы он квартиру стерег.

– Ага, дудки, оставить, чтобы его бандиты зарезали,– простонала жена и упрекнула.– Я не подозревала, Мотя, что ты такой кровожадный.

– Глупая ты баба. На похищенные баксы купил бы тебе сотню таких Баксов, целую псарню купил, – подсчитал он в уме. – И помолчи, наконец, не тарахти, как балаболка, а то схлопочешь за интеллект и интуицию. Что ж твоя интуиция не подсказала, что воры в квартиру залезли?

– Нам вчера было не до них,– напомнила она о любовных утехах и вздохнула. – Может сыщики поймают грабителей. В фильме «Менты» показывают, как они ловко действуют, всех злодеев вяжут, как веники.

– Поймают мг, надейся и жди, – ухмыльнулся Черпак. – Не для того воры рисковали, чтобы легко попасть в руки к сыщикам. Дилетанты на такие крупные кражи неспособны.

– И кому мы дорогу перешли, поперек горла стали? – призадумалась Ева, вжавшись в мягкое сидение. Остаток пути проехали, одолеваемые тревогами и сомнениями.

Лидия Самойловна Тукай, далеко не бальзаковского возраста дама, с трудом дождалась, когда за окном забрезжит рассвет и на улице появятся первые прохожие. Сын-инвалид, пятидесятилетний полного телосложения мужчина, спал на диван-кровати в гостиной, шумно втягивая в себя спертый воздух.

Она решила его не беспокоить, пусть сынуля поспит после изрядной дозы любимого портвейна, и вышла в подъезд. Оттуда мимо приблудной дремавшей овчарки– колли по кличке Рыжий, прошла во двор.

Отдышалась на лавочке и продолжила путь. Обходя вокруг четырехэтажного, некогда элитного сорокалетней постройки здания, она остановилась, как вкопанная. Не веря своим глазам, приблизилась и увидела, что металлическая решетка на окне кухни квартиры ее соседей Черпаков, расположенной на первом этаже, повреждена. Три прута, толщиною в палец перепилены и отогнуты вверх до фрамуги, а створки рамы открыты.

– Господи, что на белом свете деется, – поспешно перекрестилась Тукай. – Похоже, какой-то злодей ночью побывал в квартире Матвея и Евы. Меня внук Степка огорчает, то позолоченные или серебряные ложки и вилки умыкнет. Но то родное дитя, а тут, наверное, чужие забрались. Так вот оттуда ночью доносились шум, стук и голоса, а я думала, что молодежь хулиганят. Надобно Регину разбудить. Ева ей ключи доверила, чтобы за квартирой присматривала. Поглядим, что они там натворили, а потом в милицию сообщим.”