Ольга Володарская - Пикник на Млечном пути

– Выходит, ты играл две роли половину своей жизни!

– Неправильно, я не играл роли, я проживал две жизни.

– Кто же из вас стал свидетелем смерти родителей? Симона, то есть ты в ее образе говорил, что она, но очевидцы заявляют – Соломон…

– Какое все это имеет значение?

– Просто любопытствую. Чтоб было о чем поговорить, пока едет наряд. Тебе, Соломон, не удастся отделаться легко. Да, смерть сестры – это дело минувшее. Но ты подозреваешься в убийстве еще двух женщин, и дело уже принимает другой оборот. Можешь как серийный маньяк пойти.

– Не бери на понт, начальник, – хохотнул Беркович.

И вскочил вдруг, побежал.

Андрей настиг его быстро. В два прыжка. Скакнул на спину, повалил. Наручников при Бахе не было, поэтому пленить было нечем. Он развернул Соломона и попытался выдернуть из его спортивных штанов шнурок…

Локоть при этом касался паха Берковича… И там, в паху, не было ничего!

Гладкий лобок без каких-то мужских признаков.

– Ты Симона? – ахнул Андрей.

– Я существо, рожденное двуполым. Андрогин. Зевс, разгневавшись на мне подобных, разделил их…

И что-то еще говорилось. Какой-то бред. Но Андрей не слушал.

– Так под сосной Соломон?

Он бесцеремонно ощупал человека, который извивался под ним. Это определенно была женщина.

– Отпусти, я не буду больше убегать, – проговорила она.

– Не верю тебе.

– Я проглотила конфету.

– И что?

– И все.

Андрей ослабил хватку, но все еще придерживал Симону за руки.

– Это какая-то волшебная конфета?

– Да. Внутри нее семена, что убили наших родителей. Я думала выплюнуть ее, если у меня появится надежда, но…

Бах позволил ей высвободиться. Симона села, привалившись спиной к дереву, закрыла глаза. Андрей подумал, что начал действовать яд, но, оказалось, ошибся. Беркович просто переводила дух.

– У нас минут двадцать, – сказала она. – Пока яд не начал действовать. Потом я не смогу говорить, только выть от боли и биться в судорогах.

– Хочешь покаяться перед смертью?

– Нет, облегчить тебе работу, так что включай диктофон на телефоне. – Андрей так и сделал, и Симона решительно проговорила: – Я ни о чем не сожалею.

– Так ты убила брата или нет?

– Я дала ему умереть. Мы поссорились на этом самом месте, сцепились, он упал, разбил голову и истек кровью. Я могла помочь, вызвать «Скорую», скорее всего, брата спасли бы, но я хотела избавиться от него. Думала, мне будет лучше одной…

– Из-за чего поссорились?

– О, причин было множество. Долго рассказывать, двадцати минут не хватит.

– Назови основную.

– Я хотела выйти замуж и уехать в Москву, Соломон не желал отпускать меня.

– Между вами что-то было?

– Между нами было ВСЕ!

Бах не совсем понял, что она имела в виду. Но инцест имел место быть, тут все ясно.

– Соломон мечтал о том, чтоб мы были как Адам и Ева, – продолжила она. – То есть два человека в целом мире… Чтоб нам никто не мешал. В том числе родители, не говоря уже о каких-то мужчинах… – Она зажмурилась. И Андрей увидел, как по щеке побежала слеза. – Он сказал, что для того, чтобы я осталась с ним, он готов на все! Даже на убийство. Грозился отравить моего жениха африканскими семенами. И тогда до меня дошло, что родителям в еду он их подсыпал, меня посещали эти мысли и раньше, но я гнала их. А уж если маму с папой, родных, любимых, не пожалел, то уж жениха моего не пощадит точно. Ты спрашивал, кто стал свидетелем смерти родителей. Это был он, но я как будто тоже присутствовала при этом. Мы могли видеть мир глазами друг друга…

Она замолчала. Лицо сосредоточенное. Андрей понял, что Симона прислушивается к своим ощущениям, и точно:

– Пока ничего не чувствую, – пробормотала она. – Даже жжения в желудке. – И продолжила рассказ. – Я думала, избавилась от брата. Все, он умер. Нет его. Но он оставался во мне. Это трудно объяснить. Возможно, человек, у которого есть близнец, хоть чуть-чуть меня поймет, но все равно… Между нами была особая связь. – Она резко приблизила свое лицо к лицу Баха. – Ты видишь родинку на моей щеке? – Тот кивнул. – У меня не было ее раньше. А у брата – да. Появилась пятнадцать лет назад. Залысины чуть позже. С годами я стала больше походить на мужчину, чем на женщину. Это во мне жил своей жизнью брат Соломон.

– Или гормоны, – буркнул Андрей. – Так почему ты замуж не вышла?

– Когда брат умер, я поняла, что никакой другой мужчина мне не нужен. Я дала Филиппу, так звали жениха, отставку. Причем уже перед ним разыгрывала две роли. И сейчас уже плохо помню, как все происходило на самом деле. Видеть мир своими глазами и глазами покойного брата не просто.