Андрей Воронин - Отражение удара

Сорокин между тем демократично уселся на краешек стола, закурил и слушал майора, покачивая в воздухе носком ботинка.

Лицо полковника Гранкину сегодня определенно не нравилось, и, продолжая говорить, он в то же время ломал голову, пытаясь угадать, что случилось. Внезапно до него дошло: видимо, бывшие сослуживцы Забродова, спасая честь своего мундира, вышли на Сорокина через голову майора. "Правильно, - с горьким разочарованием подумал Гранкин, - я мелкая сошка. Чего им со мной возиться? Как же я сразу не подумал, что они со мной даже разговаривать не станут? Сейчас Сорокин отдаст приказ, и делу на этом конец. Чего проще?"

- Ну, что замолчал? - спросил Сорокин. - Впрочем, бог с ними, с твоими карасями. Покажи-ка мне дело Старкова.

Гранкин молча протянул папку, но все-таки не выдержал и спросил:

- Товарищ полковник, на вас что, наехали?

Сорокин удивленно уставился на него поверх открытой папки.

- Что? А, вот ты о чем... Ох, Никитич... Точно, наехали, утвердившись в самых мрачных своих подозрениях, сказал Гранкин.

- Да нет, брат, тут дело будет потоньше. Честно говоря, не хотел я ставить тебя в известность, но раз уж ты такой проницательный... На меня не наехали, как ты выражаешься, а просто поставили в известность о том, что ты арестовал Забродова по подозрению в убийстве Старкова.

- Не только, - внутренне готовясь к нелегкой и заведомо безнадежной схватке, сказал Гранкин. - Я также подозреваю его в убийствах сержанта Разумовского, скрипачки Токаревой, пенсионера Пряхина, этого бандита Репнина и покушении на убийство несовершеннолетнего Гущина.

- Вот это список, - покачал головой Сорокин. - Значит, маньяк с Малой Грузинской взят и находится под стражей. Так?

- Так точно, - ответил майор, твердо глядя ему в глаза. - И я его не выпущу. В гробу я видел ваше ГРУ.

- Не трать порох вхолостую, - спокойно сказал Сорокин. - Пока не началось совещание, я тут у тебя посижу, полистаю дело. А ты полистай вот это, - он положил на стол принесенную с собой папку. - Считай, это тебе от меня подарок и помощь. Только имей в виду, ты этой папки в глаза не видел. Это не для широких масс.

- Подписку о неразглашении дать? - ворчливо спросил майор.

- Хватит честного слова. А будешь выкобениваться, как барышня на выданье, я тебе сам дам - и под письку, и под попку. Так дам, что не обрадуешься.

- А что это? - спросил Гранкин, нехотя открывая папку. Он терпеть не мог всякий бумажный хлам, предпочитая заниматься оперативной работой.

- Это что-то вроде, заметок, - ответил Сорокин. - Я вчера убил вечер на то, чтобы записать все, что знаю о твоем маньяке. То есть, не все, конечно. Во-первых, я не все про него знаю, а во-вторых, половины того, что я знаю, мне знать не положено. А раз мне не положено, то тебе и подавно.

- Так вы знакомы, - упавшим голосом сказал Гранкин. - Вот оно что... А я, если честно, на вас надеялся, как на господа Бога.

- На Бога надейся, а сам не плошай, - ввернул Сорокин, с любопытством разглядывая майора.

Гранкин закрыл белую папку и стиснул зубы. Немного поиграв желваками, он медленно, чеканя слова, сказал, глядя в подбородок начальника:

- Имейте в виду, товарищ полковник, что я не намерен принимать во внимание личные связи подозреваемого. Вы можете отстранить меня от дела, но предварительные выводы представляются вполне очевидными...

Он ожидал бури начальственного гнева, но Сорокин лишь неопределенно хмыкнул и сказал:

- Ты все-таки выкобениваешься, Никитич. Тебя еще за задницу не взяли, а ты уже верещишь. Ты почитай, почитай. Может, тогда твои выводы перестанут представляться тебе такими уж очевидными.

Больше не обращая на майора внимания, Сорокин углубился в чтение дела Старкова. Гранкин еще немного посидел, пыхтя носом. Настроившись на втык, он теперь никак не мог заставить себя сосредоточиться, - и, наконец, принялся читать то, что принес полковник.

А в папке было всего три листка, исписанных от руки неудобочитаемым почерком полковника Сорокина: даты, имена, названия дел и краткое, точное и до предела сжатое описание роли Забродова в этих делах. О том, чем занимался Забродов до ухода на гражданку, была только одна запись: "Инструктор спецназа ГРУ, кличка - Ас".

Майор быстро пробежал содержимое папки глазами, вернулся к началу и начал читать все подряд, в задумчивости теребя кончик носа. Это читалось, как приключенческий роман.

Здесь было нашумевшее дело Удава, дело какого-то Крестоносца, о котором майор даже не слышал, дело маньяка с Ленинградки и - ото! - шедшее параллельно с ним дело об убийстве генерала Рахлина. Ликвидация сети нелегального вывоза редкоземельных металлов... Черт, не раскрытие; а ликвидация! Читай - физическое уничтожение. Ну да, так и есть. Маршрут: псковские леса - Рижский порт - Москва. Сплошные трупы, никто из главных фигурантов не смог отмазаться - просто не успели. Не успели даже сообразить, что надо бежать в милицию, сдаваться и просить защиты.