Андрей Воронин - Отражение удара

Осторожно оторвавшись от сырой стены, убийца сделал медленный, бесшумный шаг назад и окончательно растаял во тьме.

Глава 9

Оперуполномоченный отдела по расследованию убийств лейтенант Гусев закинул руки за голову и потянулся так, что затрещало сиденье стареньких "жигулей". Гусев был человеком рослым и очень неплохо развитым физически, и после трех часов заключения в тесном салоне самого популярного в России автомобиля чувствовал себя так, словно сутки пролежал связанным в каком-нибудь не слишком просторном чемодане. Это "великое сидение" раздражало его, поскольку представлялось абсолютно бессмысленным.

- И какого хрена мы тут торчим? - недовольно пробормотал он. - Ведь ясно же, что никакого толку от этого не будет.

- Тебе-то какая разница? Сказано сидеть, вот и сиди себе. Скажи спасибо, что на голову не капает, - флегматично ответил его напарник старший лейтенант Волосюк.

Волосюк был старше Гусева не только по званию, но и по возрасту. Всякому, кто слышал его фамилию, не видя самого Волосюка, моментально представлялся могучий, дочерна загорелый украинец с бычьей шеей, с подстриженными скобкой смоляными волосами и пышными усами на широком угрюмом лице. Этот стереотип был настолько силен, что, сталкиваясь с ним впервые, человек получал легкий шок: Волосюк абсолютно не укладывался в рамки представления типичного москаля о типичном хохле. Он был невысок, худ, рыж и вдобавок ко всему в свои неполных тридцать лет начал стремительно лысеть. Правда, усы у него все-таки были, но тоже совершенно не казачьи - рыжие, маленькие, аккуратнейшим образом подстриженные, как английский газон, подбритые со всех сторон так, что сразу было видно: уходу за этой деталью своей внешности старший лейтенант Волосюк посвящает много времени.

- Эх, - со вздохом сказал Гусев, - выпить бы, что ли...

Волосюк немного поразмыслил над этим неуклюже завуалированным предложением и сказал:

- Да. Выпить было бы неплохо.

- Так я сбегаю, - оживился Гусев.

- Сиди, чучело, - все так же флегматично остановил Волосюк. Сбегаю... Нам утром перед Гранкиным отчитываться. Унюхает, что от нас перегаром разит, вот тогда побегаем.., по потолку, мать его.

- Да, блин. Это точно. Пятый угол будем искать.

- Хорошо, если пятый угол. Хуже, если искать придется новую работу. Волосюк поскрипел кожаной курткой, вынул из кармана пачку сигарет и протянул Гусеву. - На-ка вот, закури лучше.

- Спасибо, у меня свои.

Гусев тоже полез в карман и вынул штампованный жестяной портсигар с рельефно выдавленным на крышке памятником Минину и Пожарскому.

- Видал-миндал, - с легкой иронией удивился Волосюк. - Да ты у нас солидный бобер! А часов на цепочке у тебя, случаем, нету?

- Нету, - ответил Гусев.

Он соврал: карманные часы у него были, и он каждый раз клал их в карман, идя в бар или на свидание.

Ему казалось, что это выглядит шикарно, но носить часы на работу он стеснялся: у некоторых его коллег, в том числе и у Волосюка, были такие языки, что Гусев предпочитал с ними не связываться. Портсигар - Другое дело. Это вещь нужная: сигареты в нем не мнутся, да и вообще...

- Минин и Пожарский, - задумчиво сказал Волосюк, разглядывая портсигар. - Слушай, - оживился он, - ты же у нас коренной, московский. Может, скажешь, куда эти князья Пожарские подевались?

- В смысле? - не понял Гусев, - Ну, вот, смотри. Были, к примеру, князья Шереметьевы, были Голицыны, Орловы там всякие... А Пожарский - один. Как пошел он с этим торгашом Мининым на поляков, так и не слыхать про него больше. Как будто один на свете был.

- Может, его поляки и грохнули, - пожав плечами, предположил Гусев. А кстати, какие поляки? Откуда под Москвой поляки? Я думал, он на татар ходил.

- Ясно, - сказал Волосюк. - Тогда конечно... Эх, ты, коренной...

- А чего? - обиделся Гусев, хорошо расслышавший прозвучавшую в последней фразе Волосюка насмешку, но так и не понявший, к чему конкретно она относится. - Нужны мне эти твои князья... Да я и на Красной площади-то всего три раза был, когда нас в оцепление гоняли. Чего я там не видал?

- И то правда, - согласился ядовитый Волосюк. - Чего ты там не видал?

Гусев надулся и, отвернувшись, потянул из портсигара папиросу.

- Что это ты на "беломор" перекинулся? - удивился Волосюк. - На экзотику потянуло?

- Так-- односложно и неопределенно ответил Гусев.

Он чиркнул зажигалкой, запыхтел, раскуривая папиросу, и по салону потянуло сладковатым дымком. Волосюк принюхался.

- Э, - сказал он, - вон оно что. Я и не знал, что ты пыхаешь.