Андрей Воронин - Последний самурай

Он сердито махнул рукой и замолчал, раскуривая сигарету.

Генерал немного подождал, давая ему высказаться до конца, ничего не дождался и спросил:

- Все сказал?

- Все, - угрюмо подтвердил Забродов. - То есть мой словарный запас еще далеко не исчерпан, но что толку? Теория - она и есть теория. А практика вон.

Он кивнул в сторону видневшегося в отдалении больничного корпуса, где люди в зеленых хирургических балахонах в это самое время ковырялись своими никелированными крючками в бесчувственном теле Андрея Мещерякова.

- Суха теория, мой друг, а древо жизни зеленеет, - процитировал Федотов, печально кивая головой. - То-то и оно, приятель. Андрея продырявили не пришельцы из космоса, и занимался он не американской политикой на Ближнем Востоке и не выявлением агентурной сети Моссада на территории России. Он занимался известными тебе телефонами - в очень широком смысле, конечно. Ты готов слушать или хочешь еще немного покричать?

- Ладно, ладно, - проворчал Забродов. - Просто обидно. Я бы еще понял, если бы его подстрелили там, в Чечне. Но здесь... Я вообще не понимаю, какое отношение все это имеет к нашему разговору в Завидово. Если к этому приложили руку японцы, то это дело контрразведки. Зачем Мещеряков в это полез?

- По моей личной просьбе, - пояснил Федотов. - По собственному желанию. Ну и из чувства долга конечно. Когда ты видишь, что на улице пьяный жлоб пристает к женщине, ты ведь не проходишь мимо только на том основании, что обеспечение правопорядка - дело милиции?

- Странный довод, - буркнул Иларион. - Впрочем, не стану спорить. Мне все-таки хотелось бы узнать, что произошло.

- Произошла очень неприятная история, - со вздохом признался генерал. - Похоже, мы действительно взялись не за свое дело. Во всяком случае, результаты наводят на такую мысль. Андрей работал не один. У него была небольшая группа. Они занимались тем, что пытались проследить пути финансирования наших кавказских джигитов, отталкиваясь от знакомых тебе телефонных аппаратов. Это, насколько я понял из докладов Мещерякова, дало довольно занятные результаты. Стала вырисовываться любопытная схема, а потом... Потом наши ребята, очевидно, подошли вплотную к центру этого клубка, и это кому-то не понравилось. Не понравилось настолько, что Андрей - единственный из своей группы, кому пока что удалось выжить.

- Пока что, - повторил Иларион.

- Да, - сказал Федотов, - пока что. Матвей Брузгин не в счет. Он более или менее в курсе, поскольку нашел и обезвредил самый первый телефон, но он сейчас активно работает по своей основной специальности. Шпионские страсти - не его профиль. Остальные погибли все. Кроме Андрея, разумеется.

- Погодите, - сказал Иларион, - постойте... Телефон мне показывал Слава Горбанев. Вы что, хотите сказать...

- Позавчера, - кивнул генерал. - На Курилах. На Кунашире, если быть точным. По официальному заключению, которое прислали нам местные стражи порядка, утонул во время рыбной ловли. Внезапный шквал, лодка перевернулась, то да се... При этом, как я понял, лодку так и не нашли, и вообще искать что бы то ни было там и некогда, и некому. Утонул и утонул. Мало ли их каждый год тонет?

В голосе генерала звучала неподдельная горечь. Иларион взглянул на его внезапно постаревшее лицо, поспешно отвел глаза, крякнул и сильно потер ладонями щеки.

- Черт возьми, - сказал он. - Экая пакость... Что он там делал, на Кунашире?

- Проводил отпуск, - глухо ответил Федотов. - А заодно интересовался действиями одной рыболовной флотилии, базирующейся на Хоккайдо.

Упоминание о японских рыбаках навело Забродова на кое-какие мысли. Ему вдруг захотелось поинтересоваться, каким образом Матвею Брузгину удалось так безошибочно отыскать его в том японском ресторанчике, но он сдержался: сейчас было явно неподходящее время для подобных вопросов.

- А помнишь Валеру Кузнецова? - вдруг спросил Федотов.

- Помню конечно, - сказал Иларион. - У него еще кличка была - Смит. Он ведь теперь, кажется, во внешней разведке?

- Был до вчерашнего дня. Работал в нашем посольстве в Токио. Мы попросили его по старой дружбе аккуратно собрать данные об одном интересующем нас человеке. Сегодня утром пришло сообщение... Его машину кто-то расстрелял из гранатомета. Не пустую, как ты понимаешь.

Иларион принял это известие молча, поскольку сказать ему было нечего. То, что рассказывал ему Федотов, казалось нагромождением каких-то чудовищных совпадений, сильно напоминало бред и не желало укладываться в голове.