Игорь Галеев - Лень, алчность и понты. Мистический детектив

– Забудь, Афоня. Тут куча трупов, дело дерзкое, считай, что заново родился. – Мишка имел одноклассников в бандитских кругах, да и сам чёрти чем занимался. – Больше никому не говори, и туда не ходи.

– А с чего я туда попрусь?

– Ну, тебе же интересно, что они там закопали?

– Трупы, конечно. Чего же еще?

– Ты видел?

– Нет.

– Стали бы они закапывать, если этих жмуриков подожгли в открытую.

– А что же они закопали?

Мишка пожал плечами:

– А, может, и трупы, или всё же что-то ценное. По логике – они из-за этого тех и убили. Может, наркота или оружие, а может и кассу зарыли. Но ты не суйся… один. Хотя, скорее всего, если это что-то ценное, то они уже перепрятали.

– Будут они по десять раз таскать и копать.

– Будут, если того стоит. Место-то помнишь?

Мишка принес карту области, и они приблизительно определили место. Ни водоема, ни полей обозначено не было.

– Подъехать можно отсюда, – показал Мишка. – Но ты не суйся. Интересно, конечно, что там может быть, но больно рискованно.

– Кто не рискует, тот… – ляпнул хмельной Афанасий, и потом долго жалел об этом.

– Лучше иметь геморрой в жопе, чем дырку в черепе, – сказал свою любимую присказку Мишка, но сказал как-то не очень твердо.

И в этот же день Афанасий понял, что лопухнулся. Он ведь практически показал Мишке место – про водоем тот знает, а по дороге от водоема минут пять ходьбы, и про поле знает, про поляну и кучу хвороста тоже, на карте место обозначили, что еще надо? Выезжай туда – и найдешь. А Мишка своего не упустит – проверит уж точно, несмотря ни на геморрой, ни на дырку в черепе.

И Афанасий быстро снарядился в экспедицию, взял фонарик, веревку, карту, термос с чаем, два столовых ножа, топор, кусачки, молоток, две лопаты, оделся во все дачно-огородное и в пять часов того же дня выкатил из гаража на машине тестя. Ездил он на ней по доверенности – в любое время, у тестя было плохое зрение, и машиной он не пользовался. Да и Афанасий ей пользовался редко – был этот «жигуленок» чиненный-перечиненный, что хоть сейчас его на свалку.

Поплутав у какой-то деревушки, а потом заехав в лесной тупик, Афанасий остановился и задал себе вопрос: «Что я делаю?» И стал размышлять:

«Бандиты убили троих. Возможно закопали еще нескольких. Даже если там клад, что я с ним буду делать? Хотя деньги не помешали бы, взял бы часть. А если наркотики? Нужно опять закопать или заявить? Менты все купленные, меня потом мигом вычислят и отомстят».

Он решил не связываться. Выбрался на шоссе и направился домой. Но через полкилометра увидел еловый массив и дорожку к нему, петляющую вдоль поля. Руки как-то сами собой повернули руль влево, и Афанасий понял, что это судьба, он уже не сомневался, что это то самое место.

Подъехал к поляне он уже в сумерках, но не притормозил, а лишь отметил взглядом – куча хвороста на месте. У водоема он остановился. Ни сгоревшей машины, ни шалаша. На месте шалаша холодные угли.

«Рвать надо отсюда», – подумал он, вспомнив выпяченные глаза окровавленного Годика.

И никак ему не входило в голову: как среди этих невинных лесов и полей, на этой загадочно появившейся во вселенной Земле могут шляться какие-то одетые в шмотки существа и лишать друг друга зверскими способами жизни ради тех же шмоток и тех же килограммов вкусной еды?

«Человек болен, а цивилизация – это смертельная болезнь».

И ему вновь захотелось забраться в глушь, подальше от Москвы, где можно жить обычной земной жизнью.

«Продам квартиру, и будут деньги на переезд и устройство», – думал он, а сам уже предусмотрительно загнал машину за поворот в кусты, вылез и достал из багажника лопату, топор и фонарик.

Теперь он всё делал механически: отбросил хворост, увидел чуть осевшую землю, определил квадрат и стал быстро копать, осторожно втыкая лопату в землю.

Солнце уже почти зашло, когда он зацепил что-то лопатой и увидел кусок целлофана.

«Трупы!» – ужаснулся он.

Ковырнул еще, и железо лопаты звякнуло обо что-то твердое. Осторожно, снимая слой за слоем и разорвав целлофан, он добрался до этого непонятного «что-то» – и увидел сундук.

Настоящий антикварный сундук, окованный железом и с металлической ручкой наверху. Но мало того, рядом с сундуком лопата воткнулась в мягкое, что оказалось большим непромокаемым мешком, черным, как смола.

«Ни дать – ни взять – пиратский клад!»

И Афанасий с азартом стал выдергивать мешок. Это ему удалось.

В нетерпении он всадил нож в черный бок и распорол его, словно брюхо животного.