Дастан Кадыржанов - Сердце Родины. Серия «Фронт Культуры»

Этот спор вспыхивал не впервые, часто демонстрируя глубокую пропасть между поколениями и социальными группами. Дискуссия то возгоралась, то резко затихала, то съезжала на юмор и смех, но постоянное тление главной темы чувствовали все.

– Вот закончат, Артур, твоё обследование, поставят на учёт, и отправишься ты писать дальше всякий бред. Встал не с той ноги, посрал не туда, пожрал не то, что давали, – махнул на Артура рукой Тельман Газизович и попытался сплюнуть, но передумал. – Вашим писулькам одна дорога – в вечное забвение!

– А чего вдруг именно нас в забвение?! – возмутился юноша. – Я-то моложе буду. Вот как раз старикам у нас туда дорога. Не останется о вас никаких следов ни в памяти народной, ни – в цифровой.

Писатель окончательно разозлился и все-таки сплюнул.

– Да вы, блогеры, больше пары абзацев и написать по-человечески не можете. Как можно вас рассматривать выразителями чаяний человеческой души?

– Знаете, какая сейчас душа у людей, такие и выразители. Не хуже других. Скорее всего, даже лучше. Ведь именно нас сейчас слушают. Мы выражаем мнение большинства. И не глупым повторением политинформации, как вон, чиновники, а смело поднимаем темы.

Тут уже не выдержал Тарханов.

– Какие темы вы поднимаете? Базарите много. Шум поднимаете, а как надо выйти и почистить снег хотя бы у своего подъезда, то сразу начинаете призывать власть помочь или вмешаться.

– Извините, но люди же вам, государству, платят налоги, – вступился Давлетгереев. – Почему мне, предпринимателю, приходят от вас указания сделать то и то. Разве это нормально?

– Это социальная ответственность бизнеса, – парировал резко госслужащий. – Надо гражданскую сознательность проявлять!

– Да ладно… – Давлетгереев с упреком посмотрел на Тарханова. – Тимур, хватит уже нам мозги пудрить. Сознательность… Она возможна только тогда, когда государство сознательное. А у нас…

– Но у нас есть государственно-частное партнёрство! Наша общая ответственность!

Давлетгереев усмехнулся.

– Моя ответственность обеспечивать людей работой, платить им зарплату и вовремя платить налоги, которые вы, правительство, совершенно бездарно тратите на ненужные вещи, забывая о своих гражданах. О себе не забываете. Вовремя на операцию ложитесь.

Тимур Алиханович задохнулся от возмущения.

– Да как вы смеете? – он с трудом сдержался от ругательств. – Я по государственной квоте!

– Естественно, – Султанов ухмыльнулся, – еще и бесплатно.

– Да! – госслужащий кивнул. – Но вы-то тоже не платите!

– Я тяжелый случай. Экстренный.

– Мы все тут экстренные. Почти все бесплатно, а дураки за деньги, – Гарин отозвался из своего угла.

– Заметьте – за свои! – вновь вспыхнул Ринат Олегович. Он хотел было продолжить мысль, но смутился, заметив, как другие пациенты палаты вдруг метнулись к своим местам.

Дверь широко распахнулась и в проёме появилась решительная фигура директора Центра.

– Доброе утро! Как ваши дела? Как настроение? Вижу, что вы уже не только познакомились друг с другом, но и нашли общие темы. Про еду и питье вам сказали?

Все, кроме Тельмана Газизовича, привстали. Артур жестом предложил Амиру Сулейменовичу стул, но тот отказался:

– Я ненадолго. Хотел лично…

Тимур Алиханович осторожно произнес:

– Пока же вроде можно… чай…

– Амир Сулейменович! – напрямик обратился к директору Давлетгереев. – Вот такой вопрос. Нас тут всех готовят к операции, но сердце-то, говорят, только одно. Я… сами понимаете… Не то чтобы… Ну, просто остальным зачем мучиться и не пить, не есть?

Директор почесал затылок.

– Ага… звон уже и до вас дошёл.

Пациенты с улыбкой развели руки, дескать, само собой.

Амир Сулейменович вздохнул. Так даже лучше было. Не надо было ломать ненужный спектакль.

– Дайте нам еще немного времени. Мы же с вами взрослые люди. В таких вещах лишняя спешка не нужна. Проявите терпение.

– Если честно, – Артур снова присел на кровать, – напрягает не ожидание, а неизвестность. Вы там решаете себе, а мы даже не знаем, надеяться нам или нет.

Руководитель Центра, делая над собой видимое усилие, прямо взглянул в глаза Гарину.

– Признаюсь, на моей практике действительно впервые такая ситуация. Но вопрос решается. Мы проводим анализ поступивших данных. Нам нужно время.

– Неизвестность убивает, – с кровати произнес Тельман Газизович.

– Когда повторные анализы будут готовы, мы примем окончательное решение, – попытался успокоить больных Амир Сулейменович. – Еще пара часиков, и все станет ясно.