Олег Кот - И молитва моя в недро мое возвратится

– Я помогу, – беру дитя на руки, сумку и иду без билета через металлоискатель, по пути объясняя беспечному менту, что только до автобуса.

У трапа стюардесса даже не подумала проверить мой билет. Наталья тихо спала. Я нашел место и дождался тетушку с билетом. Мы еще вели предполетный разговор ни о чем, а трап уже откатили.

Прощаюсь, иду на выход.

– Мы взлетаем, – испуганно смотрит на меня бортпроводница.

– Без меня, – отвечаю ей.

Только тут до нее доходит:

– Где ваш билет?

– У меня его нет. Счастливого пути.

Прыгаю на асфальт и иду в аэровокзал. Сейчас от той взлетной полосы осталась съемочная площадка Сталинградской битвы.

Спустя двадцать девять дней мне самому пришлось лететь в Кишинев. Проводить меня пришли очень хорошие знакомые, бывшие соседи, Николай и Лидия. У них не было общих детей и они относились ко мне, как к сыну. Я охотно им подыгрывал и когда мог, помогал тряпками и книгами, которые невозможно было купить в Мариуполе.

Я еще удивился тогда, услышав, что Николай очень хочет меня видеть. Он пришел с «подарком», который и отдал мне на прощание.

– Сейчас ты на высоте. Везунчик. Удача сопутствует тебе. Все идет в руки. Молодость, здоровье, красота. Но так будет не всегда. Однажды все закончится.

Сделав паузу, он продолжил.

– Запомни эти слова на всю свою оставшуюся жизнь. Пройдет два-три года и от твоего счастья не останется и следа. Все пойдет прахом. Ты останешься без денег, связей, знакомств. Друзья, а следом за ними и родня постепенно отвернутся от тебя. Каждый новый год будет вдвое хуже предыдущего и ничего, кроме новых бед, он не принесет. Постепенно тебя начнут ненавидеть даже те, кто был тебе обязан. А самый страшный год в твоей жизни 1992-й. Если ты в том году не повесишься, то выдержишь и все остальное.

Это было как снег на голову. Поэтому не могло не запомниться. Поглядел на предсказателя и, поднимая сумки, ответил.

– Поживем – увидим.

Одно мне стало ясно: если моя жизнь превратится по какой-либо причине в кошмар, другие не должны страдать вместе со мной. Поэтому я никогда не был женат и не имел детей. За что и был ненавидим прекрасным полом в молодости.

Моя приемная мама, Эрика, немка по национальности, организовала мне вызов из ФРГ и помогла перевести и заполнить документы для получения заграничного паспорта. Осталось только получить визу в Киеве или Москве. Я выбрал Москву.

Лето девяносто первого отметилось пустыми прилавками, талонами на все и дикой вонью в московском метро. Говорили, что это дохнут огромные метрополитеновские крысы. Но июнь девяносто первого не радовал, а просто убивал москвичей запредельной жарой: были дни, когда в тени наружные термометры обычных московских квартир показывали +34˚С.

Вместе со всеми я удивлялся отсутствию прохлады даже ночью и получал солнечные ожоги, стоя в посольской очереди за безнадежно далекой визой в Германию.

Однажды вечером в метро я увидел сцену, которая стала недостающим звеном в моих поисках. Я ждал поезда, как вдруг меня обступили шумные и пьяные московские проводы в армию. Седой дедок, порядком подвыпив, вдруг перестал играть на гармошке, сел на скамейку и заплакал.

– Как плохо, что у русских нет царя, – склонившись к гармони, застонал дед. – Мы так и пропадем без него. Не будет нам удачи, пока царя не будет.

Меня как током ударило. «Так вот в чем дело – народ просит царя. Царя так царя. Получите», – садясь в поезд, подумал я.

К 1991 году система прогноза была создана в черновом варианте. Что будет, если применить ее на практике, я не знал. Это была чистой воды научная гипотеза без рук и ног. Привести всю эту махину логических построений в действие мог только административно-управленческий аппарат страны. На свой страх и риск. У меня такой власти не было. О последствиях, которые могут раздавить или сбить с ног, мне было неизвестно.

Поскольку мне всегда нравились боевики, назвал ее «action». С английского «действие», «поступок». С ее помощью можно проследить за действиями любого человека в любой точке мира, зная всего две вещи – его национальную принадлежность по родителям и среду, в которой он был воспитан. Именно они оставляют следы в пространстве и во времени.

Американцы шли тем же путем, но еще с большей конкретикой. Их система прогнозирования и контроля к 1990 году была готова не больше, чем на 20 процентов. К 1999 году они вышли на финишную прямую. Их система заработала 11 августа 1999 года. Что она представляет из себя сейчас, отдельная тема.