Адель Нагая - Искра-2. Недосягаемое. Любовный роман

© Адель Нагая, 2019

ISBN 978-5-0050-0719-3 (т. 2)

ISBN 978-5-0050-0720-9

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

От автора:

Если ты не читала первую часть «Искры», то тебя с первых страниц ждет недоумение. Не суди меня строго: иногда бывает потребность рассказать что-то подобное. А если ты не приемлешь сцены группового секса и упоминания однополой любви, nо закрывай скорее этот файлик, очисти историю, форматируй жесткий диск, выбрасывай компьютер, сжигай комнату. Если же ты готова рискнуть, то знай: я это ценю.

С приветом, А.

Она касалась пластинок самыми кончиками пальцев. Иначе длинные ногти-стилеты оцарапают драгоценный винил. Внизу, под ее ногами, бесновалась толпа, танцующая в ультрамарине клубной подсветки. Льющаяся из-под пальцев ди-джейки музыка гипнотизировала, заставляла людей двигаться в рваном темпе, изгибать руки под немыслимыми углами. Смотреть на это весь вечер было бы больно, но ее спасали защитные очки с прикольными линзами-калейдоскопами. С этими штуками ей даже не нужно было принимать никаких «колес», все и так казалось каким-то… обмакнутым сперва в желтый мед, а потом в банку с сиреневыми стразами. Помощник ди-джейки время от времени подавал ей воду с лимоном – никакого алкоголя на работе. Даже если очень хочется.

– Красотка, спускайся к нам! – крикнул под ее левым каблуком пляшущий вокруг своей оси кубинец с дредами до пояса, – ты такая секси!

Она снисходительно ему улыбнулась. Она знала, как она выглядит, и какой ее видят. Она долго этого добивалась, а теперь могла наслаждаться результатом. Она была желанна, популярна, обожаема. Мечта практически любой женщины – стать такой. И ее мечта в том числе, правда, давно забытая.

– Тэд, подмени меня, – обратилась она к своему услужливому подмастерье, – курить хочу смертельно.

– Только осторожно там, – предупредил парень, подступая к пульту.

Курить в зале было не запрещено, над толпой танцующих во всю клубился сизый дым, но она, конечно, туда не спустилась: ее обязательно облепят так, что не вырвешься. Она бочком пробралась за сцену, сдернула с вешалки свой пиджак и вышла на задний двор.

Она бегло осмотрелась, чтобы убедиться, что не потревожит какую-нибудь парочку или не встретит тут кого похуже. Но задний двор был пуст, и она принялась шарить в карманах. Руки ее нетерпеливо тряслись, пока она загребала пальцами зажигалку и опаляла кончик сигареты.

Она втянула в себя дым с такой жадностью, словно только им и могла дышать. После трех затяжек ее дрожь отпустило, можно было уже не поддерживать второй рукой себя за запястье, боясь выронить драгоценный «Винстон», и девушка с облегчением откинулась спиной к кирпичной стене.

– Нервничаешь? – спросила она себя саму вслух. Спросила по-русски: на языке, на котором не говорила уже шесть лет. Голос у нее вышел хриплый, ударение в слове само собой упало на последний слог: коряво, по-иностранному.

Девушка нервно рассмеялась, прочистила горло и повторила вопрос на октаву выше. И еще не октаву выше. И еще. Но отвлечься не выходило. Никого она не проведет своими вокальными упражнениями.

О да. Она не просто нервничала. Ее одолевал ужас, дрожь во всех внутренностях. Так всегда бывало перед его приездом в город. Она не видела его много лет, но каждый раз, осознавая, что расстояние между ними сокращается да минимального, она просто с ума начинала сходить. От ненависти. От волнения. От безызвестности.

Она знала, что не увидит его, а он не увидит ее, но все равно у нее тряслись руки, и на ночь приходилось выпивать двойную дозу антидепрессантов. Годы шли, но ничего не менялось. Время не затупило эту боль ни на один процент. Легче не становилось. И если бы она не знала, что от этой боли существует лекарство, она давно свихнулась бы.

Но излечиться можно. И на раз все должно закончиться.

Изматывающая, выжимающая до последней капли жара висела над городом с самого рассвета. Под палящим солнцем тени испарялись едва ли не с шипением, асфальт размяк, словно торфяное болото, а зеркальное стекло небоскребов, казалось, вот-вот начнет и капать за шиворот несчастных, обливающихся потом прохожих.

Только псих мог в такой зной подняться на раскаленную крышу 10-этажного здания и, стоя там, потягивать горячий кофе из кружки. А Кир как раз считал себя психом. Нешаблонным, презирающим нормы и правила. Такие как он, обычно живут в живописных мансардах, ведут странные блоги, ездят на мопеде, и у них вечно нет ни гроша за душой.