Александр Царёв - Прогулка по Везувию. Криминально-любовный триллер про Одессу 1920-х годов

удивившись, я умылся и медленно пошел на

кухню. Окс завтракал кукурузными лепешками и

чаем. Вокруг него носилась тетя Соня так и

норовя накормить его чем-нибудь еще.

– О, Альфред! – Сказал она. – Чай таки уже остыл,

погоди немного, я подогрею.

– Не надо. – Отмахнулся я и залпом выпил чашку

холодного чая. Я почувствовал, как приятный

сладкий раствор растекается по всем сосудам

моего тела.

– Положить тебе оладьи? – Спросила тетя Соня.

– Нет, спасибо. – Я не хотел завтракать. – Пойду

прогуляюсь.

– Погоди! – Запротестовал Окс. – Ты таки какой-то

хмурый сегодня.

– Обычный. – Ответил я. – Хочу заглянуть в гости к

Шимону, пойдешь со мной? – Спросил я у Окса.

– Это таки невозможно. – Запротестовала тетя

Соня. – Твой галантный товарищ Оксенкруг

сопроводит меня сегодня в синагогу.

– Без проблем. – Ни капельки не огорчился я. —

Разрешите откланяться.

– Погоди! – Остановил меня Окс. – Пойдем

сегодня вечером в " Сиреневый туман"?!

– Его разве не закрыли с приходом красных?

– Эммануил Исаакович не перестаёт носить

магарычи в ЧК Так шо " Сиреневый туман" цветет

и процветает.

– Ну, хорошо, тогда сходим сегодня. – Сказал я

yже на пороге и закрыл за собой дверь.

Дворы Молдаванки были наполнены спиртным

перегаром и прокуренным воздухом. По улицам

бегала малолетняя шпана и беспризорники. Я

вспоминал себя и свою компанию в их возрасте.

Только сейчас понимаю, насколько я там был

чужаком. Двухэтажные дома казались

заброшенными, но я то знал, что основное

веселье тут происходит ночью. Внезапно, из-за

угла показалась стая собак, они с лаем и визгом

бросились на меня. Я не придал этому особого

значения. Скорее всего, они просто были

голодны, но покормить мне их было нечем.

Подходя к нужной мне арке, я услышал из

соседнего двора звуки балалайки, видимо самые

стойкие продолжали гулять и утром.

Очутившись в нужном дворике, я, на всякий

случай, осмотрелся. Ничего, кроме одного

дерева и спокойно висящего белья на веревках,

я не увидел. Я поднялся по скрипучей,

держащейся на соплях, деревянной лестнице на

второй этаж, при этом мысленно надеясь застать

своего друга Шимона Кашерного дома.

Дверь была слегка приоткрыта, впрочем, как

обычно. Войдя, я заметил гору грязной посуды,

лежащей в раковине не меньше недели, над

которой летали летние мухи. У стены стоял стол,

покрытый слоем пыли, а в углу несколько

стеклянных бутылок, от которых почему-то шел

запах гнилых фруктов.

В квартире стояла тишина, и лишь непрерывное

жужжание насекомых нарушало ее. Соседями

Шимона были старые алкоголики, которые

редко появлялись дома. Шимону же было все

равно на чистоту в его квартире, которую он,

между прочим, использовал исключительно для

работы. Он занимался продажей редких картин,

которые, в свою очередь, перекупал у

контрабандистов и воров.

Я постучал в первую дверь после кухни, из-за

нее послышался хриплый голос.

– Влазьте. – Что означало " войдите". Шимон

сидел на полy возле подозрительно низкого

китайского столика, на котором стояли забитая

до верху окурками пепельница и чайник с чаем.

Он держал зубами папиросу и вертел в руках

какие-то бумажки, похожие на валюту другой

страны. К слову, в комнате стоял отвратительный

запах дыма, дышать здесь было невозможно.

Впрочем, Шимону на это было все равно, он

всегда стремился поддерживать подобную

обстановку в комнате. Вокруг него был бардак

необычайный: разбросанные деревянные

изделия и скомканные покрывала вкупе с

облаками дыма не давали возможности найти

местоположение кровати.

– Шалом. – Сказал Шимон обернувшись.

– Здравствуй. – Ответил я.

– Какими судьбами занесло?

– Мимо проходил, вот заглянуть решил.

– Ну, проходи, курить будешь?

– Нет, благодарю, у меня есть. – Я размышлял

присесть мне рядом с Шимоном на пол, или

остаться стоять.

– Как твое ничего? – Спросил Шимон.

– Живу потихоньку, вот работу ищу. – В ответ он

рассмеялся.

– Ты и работа?! Не смеши меня аристократ —

романтик.

– Но деньги то мне нужны. Вот сына в школу пора

отправлять.

– Хочешь бабки? – Шимон приподнял бровь. —

Могу подкинуть работенку. – Он потушил

папиросу, резко встал и направился к

предполагаемой кровати, отдернул красное