Александр Царёв - Прогулка по Везувию. Криминально-любовный триллер про Одессу 1920-х годов

суровое чекистское, но при этом безразличное лицо

Леонида. Я туже смекнул, что концерт еще не окончен,

поэтому нужно брать дело в свои руки.

– Доброе утро, Леонид. – Я сделал шаг к нему навстречу и

протянул руку.

– Доброе. – Леонид крепко пожал ее. «„Бугристый нос“» тут же

направился вниз по лестнице. Мне показалось, что у

«„обожженной руки“» сверкнула искра ненависти в глазах,

перед тем как он удалился за своим коллегой.

Не желая долго общаться с Гофтманом, я вернулся в

квартиру, следом вошла тетя Соня.

– Ты то, хоть, будешь чай? – Спросила она.

– Конечно. – Ответил я. Круглое лицо тети Сони расплылось в

улыбке. Она, как искусный кельнер, разлила по чашкам

напиток. Не смотря на излишний вес и далеко за

бальзаковский возраст, она всегда отличалась отменным

здоровьем.

– А с каких пор все чекисты так реагируют на Гофтмана? —

Спросил я.

– Альфред, ты, таки, прибываешь в другом мире. —

Отшутилась она. – Ведь Леонид Давидович получил место

зам. по… у самого Блюмкина.

– Какие еще новости я не знаю?

– Ой-ой-ой! – Тетя Соня махнула рукой. – Остальные новости

не столь значительны.

– Ну расскажите, раз, в кое-то веки, мы пьем чай вдвоем. – Я

проявил излишний интерес специально, так как знал, что

тетя Соня любила посплетничать.

– Доктор Блюменколь захворал. Уже третий день не

выходит из комнаты. Петр Гобченко невестой обзавелся,

вот свадьбу скоро будет праздновать.

– Понятно. – Я допил чай и уже собирался уходить, как вдруг

тетя Соня сказала.

– Подожди Альфред, совсем забыла тебе сказать. Тебя Инна

просила зайти.

Интересно судьба распорядилась, поселив мою бывшую

жену Инну Балконскую в соседней комнате. По батюшке

фамилия Инны Жигачь. Когда мы были женаты, она была

Верховная, а после революции, когда нужно было менять

паспорта, она выбрала себе и нашему сыну фамилию

известного князя Балконского, что довольно безрассудный

поступок с учетом отношения сегодняшней власти к

буржуазии.

Дверь в комнату Балконских была открыта. Напротив двери

стояла заправленная золотистым покрывалом кровать, где

Инна спала с нашим сыном Даниилом. Слева от кровати

был дорогой шкаф, оставшийся от предыдущих хозяев

квартиры, рядом со шкафом валялись деревянные игрушки.

Справа от кровати стояло огромное зеркало, возле которого

на мягком табурете сидела Инна и расчесывала свои русые

волосы. Тумбочка возле зеркала изобиловала различными

атрибутами женского туалета.

– Папа! – Даня подбежал ко мне и обнял мои ноги. Я

погладил его по волосам, цвет которых был как у мамы. —

Семка с соседнего двора постоянно покупает много

семечек, всем дает, а мне нет. – Обиженно сказал он. Я

запустил руку в карман, нащупал там мелочь и отдал ее

сыну.

– Купи сегодня себе тоже и ему давай.

– Спасибо! – Даня убежал гулять.

– Ты хотела меня видеть? – Спросил я у Инны.

– Дашь закурить? – Инна взяла с комода пыльный мундштук.

– Не курю. – Сказал я. Она посмотрела на меня недоверчиво.

– Тебе нужно отучаться от аристократических привычек.

Нынче женщинам курить не модно, если ты, конечно, не

работаешь на заводе. – Инна обиженно отвела взгляд, ее

буржуазные манеры, которые она приобрела во время

нашего брака, после развода приобрели новую форму.

– Ладно, Альфред. – Устало сказала она. – Нам нужны деньги.

Дане пора в школу идти, ты ведь не хочешь, чтобы он рос

как беспризорник и походил на твоих дружков.

– Верно, не хочу. – Спокойно сказал я.

– Ты нашел работу? – Спросила она.

– Нет.

– Собираешься искать?

– Возможно.

– Альфред, я тебя прошу. – Ее тон изменился на теплый и

заботливый. – Только не иди к бандитам. Дане отец, какой

ни какой, но все же нужен. – Я промолчал. – Сейчас жизнь —

это какой-то ужас. Одесса то под красными, то под белыми,

с продуктами дефицит. Мы, конечно, все знаем, как их

достать, но нам с Даней нужны деньги.

– Они сейчас всем нужны. Вы не голодаете это уже хорошо.

– Это да, но хочется чего-то большего. Хочется хорошей

жизни. Знаешь, иногда я вспоминаю те времена, когда я

только выходила за тебя замуж. Какая я тогда была

счастливая. Я, деревенская девчонка, а мой муж потомок

дворян и зажиточных польских купцов, с огромным

наследством. Было время…

– Было…

– Ты извини, я понимаю, что у тебя сейчас много проблем,