Клер Макинтош - Личный мотив

Меня пригласили прочесть здесь шесть лекций, и я согласился – это было частью программы по приобщению колледжа к бизнес-подходу. Читать эти лекции были довольно легко: студенты на них либо наполовину спали, либо, наоборот, были ужасно внимательными, чтобы не пропустить ни одного моего слова о предпринимательстве. Неплохо, как для человека, который никогда даже не ходил в колледж. Хотя это был довольно странный бизнес-курс: слушатели – сплошь только девушки, и я не мог не заметить, как они переглядывались между собой, когда я в первый день вошел в аудиторию. Думаю, я представлял для них что-то новенькое – постарше, чем мальчики в коридорах, но помладше, чем профессора и местные преподаватели. Мои костюмы были сшиты на заказ, рубашки сидели прекрасно, на рукавах поблескивали серебряные запонки. В волосах моих не было заметно седины – тогда, по крайней мере, – а под пиджаком не прятался животик, столь привычный для мужчин среднего возраста.

Во время лекций я иногда делал паузу прямо посреди фразы и останавливал взгляд на одной из девушек – каждую неделю это был кто-то другой. Они всегда краснели, улыбались в ответ и отводили глаза в сторону, после чего я продолжал рассказывать. Мне нравилось наблюдать, какие причины они выдумывали, чтобы задержаться в аудитории, и лезли вон из кожи, чтобы перехватить меня, пока я не собрал книги и не ушел. Я садился на край стола и, опираясь на одну руку, подавался вперед, чтобы расслышать их вопросы, а потом следил, как в глазах их тает искра надежды, когда они понимали, что я не приглашу их на свидание. Они были мне неинтересны. В отличие от тебя.

Через неделю ты снова оказалась там же со своими подругами, и, когда я проходил мимо вашего столика, ты посмотрела на меня и улыбнулась. Улыбнулась не просто из вежливости – это была широкая улыбка, коснувшаяся твоих глаз. На тебе были свободно болтавшиеся на бедрах мешковатые армейские брюки и ярко-голубой топик, из-под которого выглядывали бретельки и кружевная кайма черного бюстгальтера. Между ними просматривалась узкая полоска гладкого загорелого живота, и я еще подумал, знаешь ли ты об этом, и если знаешь, то почему это тебя не волнует.

Разговор перешел от курсовой работы на отношения. С мальчиками, я полагаю, хотя вы называли их мужчинами. Подруги твои говорили приглушенными голосами, так что мне приходилось напрягаться, прислушиваясь, и я максимально сконцентрировался, чтобы услышать твою партию в этом отчете о связях на одну ночь и беспечных флиртах. Но я оценил тебя правильно, и все, что мне удалось услышать от тебя, – это взрывы смеха и добродушное подкалывание в адрес подруг. Ты была не такая, как они все.

Всю ту неделю я думал о тебе. Во время обеденного перерыва я пошел прогуляться по территории студенческого городка в надежде натолкнуться на тебя. Я увидел одну из твоих подруг – такую высокую, с крашеными волосами, – и шел за ней некоторое время, но она исчезла в библиотеке, и я не мог последовать за ней туда, чтобы посмотреть, не встретилась ли она с тобой там.

В день своей четвертой лекции я приехал рано и был вознагражден за свои старания тем, что увидел тебя, сидевшую в одиночестве за тем же столиком, что и в предыдущие два раза. Ты читала письмо, и я понял, что ты плачешь. Макияж под глазами расплылся, и – хоть ты в это никогда бы не поверила – в таком виде ты была гораздо более красивой. Я взял кофе и подсел к тебе за столик.

– Не возражаете?

Ты сунула письмо в сумочку.

– Валяйте.

– Мне кажется, я уже видел вас здесь, – сказал я, усаживаясь напротив тебя.

– Неужели? Простите, но я вас не помню.

Меня раздражало, что у тебя такая короткая память, но ты была расстроена и, вероятно, мыслила не слишком четко.

– В настоящее время я читаю у вас лекции.

Я еще раньше уяснил для себя, что принадлежность к преподавательскому составу представляет для студентов дополнительную привлекательность. Я так и не понял, было ли это связано с потенциальной возможностью «замолвить словечко» где нужно или просто срабатывал контраст с парнями-студентами, но до сих пор это работало безотказно.

– Правда? – Глаза твои вспыхнули. – А по какому предмету?

– Бизнес-курс.

– А-а…

Искра интереса погасла, и я почувствовал приступ негодования, что ты могла так быстро сбросить со счетов настолько важный предмет. В конце концов, твое искусство вряд ли способно прокормить и одеть семью или восстановить город.

– А чем вы вообще занимаетесь, когда не читаете лекций? – спросила ты.