Клер Макинтош - Личный мотив

– Дженна? Ты дома?

Патрик.

Я чувствую волну облегчения. Дверь не заперта, и когда я ее распахиваю, то при виде его едва сдерживаю рыдания. Свет в гостиной я не включаю, надеясь, что темнота поможет скрыть следы побоев на моем лице, которые уже должны были проявиться.

– Ты в порядке? – спрашивает Патрик. – Что-то случилось?

– Я… Я, должно быть, спросонья упала с дивана.

– Бетан сказала мне, что ты вернулась. – Он колеблется и смотрит в пол, прежде чем наконец поднять на меня глаза. – Я пришел извиниться. Я не должен был разговаривать с тобой в таком тоне, Дженна, это был просто шок.

– Все хорошо, – говорю я.

Я смотрю мимо него на темный скалистый обрыв и думаю, что Иен может быть сейчас где-то там и следить за нами. Я не могу допустить, чтобы он увидел меня с Патриком – не могу допустить, чтобы Патрик пострадал – как Ева, как каждый, кто имеет ко мне какое-то отношение.

– Это все?

– Можно мне войти?

Он делает шаг вперед, но я мотаю головой.

– Дженна, что случилось?

– Я не хочу тебя видеть, Патрик.

Я слышу со стороны, как произношу эти слова, и не позволяю себе тут же взять их обратно.

– Я не виню тебя за это, – говорит он. Лицо у него помятое и выглядит он так, будто несколько ночей толком не спал. – Я вел себя ужасно и даже не знаю, как мне загладить свою вину. Когда я услышал, что ты… что с тобой случилось, я был так шокирован, что не мог нормально соображать. Я не мог остаться с тобой.

Я начинаю плакать. Ничего не могу с этим поделать. Патрик берет меня за руку, и я не хочу, чтобы он ее отпускал.

– Я хочу понять, Дженна. Я не могу делать вид, что не потрясен, – что не считаю это тяжким проступком, – но я хочу знать, что там случилось. И я хочу тебе помочь.

Я ничего не говорю, хотя знаю, что есть только одна вещь, которую я должна сказать ему сейчас… Есть только один способ уберечь Патрика, чтобы он не пострадал.

– Я скучаю по тебе, Дженна, – тихо говорит он.

– Я не хочу тебя больше видеть. – Я отдергиваю руку и для убедительности заставляю себя добавить твердости в голос. – Я не хочу иметь с тобой ничего общего.

Патрик отшатнулся, как будто я его ударила, и я вижу, как краска отхлынула от его лица.

– Зачем ты это делаешь?

– Я так хочу.

Эта ложь – настоящая пытка для меня.

– Это потому, что я тогда ушел?

– Это не имеет отношения к тебе. Ничего из этого не имеет к тебе отношения. Просто оставь меня в покое.

Патрик смотрит на меня, и я заставляю себя встретиться с ним глазами, моля Бога, чтобы он не заметил на моем лице следов внутренней борьбы, которые, я уверена, должны были на нем отразиться. В конце концов он поднимает руки, как бы признавая свое поражение, и отворачивается от меня.

Уже на тропинке он вдруг спотыкается, а потом бросается бежать.

Я закрываю дверь и тяжело оседаю на пол, притянув к себе Боу и громко рыдая ему в шерсть. Я не могла спасти Джейкоба, но я еще могу спасти Патрика.

Как только я чувствую себя в состоянии, я звоню Йестину, чтобы попросить его починить сломанный замок.

– Теперь я вообще не могу повернуть ключ, – говорю я, – он сломался окончательно, так что снаружи закрыть дверь вообще невозможно.

– Да не беспокойтесь вы об этом, – говорит Йестин. – Никто тут не станет у вас ничего красть.

– Мне нужен исправный замок!

Твердость в моем голосе шокирует нас обоих, и на мгновение в трубке повисает тишина.

– Я скоро приеду.

Он появляется через час и сразу приступает к работе, но отказывается от предложенного чая. Сняв замок и смазывая механизм, он тихонько насвистывает, после чего ставит его на место и демонстрирует, как легко теперь поворачивается ключ.

– Спасибо, – говорю я, чуть не всхлипывая от облегчения.

Йестин странно смотрит на меня, и я плотнее запахиваюсь в кардиган. Руки мои у плеч покрыты синяками, и их края расползаются, как пятна чернил на промокательной бумаге. Все болит так, будто я пробежала марафон; левая щека опухла, и я чувствую, что один зуб шатается. Я специально опускаю волосы на лицо, чтобы скрыть худшие из этих следов.

Я вижу, что Йестин смотрит на красную краску на двери коттеджа.

– Я отчищу это, – говорю я, но он не отзывается. Кивнув на прощание, он собирается уйти, но потом передумывает и поворачивается ко мне. – Пенфач – деревня маленькая, – говорит он. – Тут все в курсе дел каждого.

– Это я уже поняла, – говорю я.

Если он ожидает, что я буду оправдываться, его ждет разочарование. Я приму наказание от суда, а не от жителей деревни.