Гера Фотич - Фатальный абонент

— Я хорошо помню, — отозвался Сиваков, — особенно как УСБ склонило моего же агента наркотики мне подкинуть, в камеру закрыли ни за что!

— Меня Стрелкин турнул, я тоже помню! — добавил Сергей, — требовал, чтобы я его знакомой деньги вернул. А за что, спрашивается? Пусть идёт в суд…

Сараев почувствовал, что настрой может пропасть, прервал:

— Да ладно вам плакать. Если бы не выгнали, продолжали гнить в этом болоте. А так — смотри! Настоящими бизнесменами стали. Думаете, мне здесь сладко? Каждый день мечтаю, куда бы свалить. Некуда! Вот и приходится брать под козырёк.

— Это верно, — подхватил Михаил, — все совершается вовремя. Что бог не делает — всё к лучшему. Чего жалеть-то? Давайте, накатили и не отвлекаемся!

Игорь благодарно ему улыбнулся, снова разлил коньяк по рюмкам:

— Значит так, операцию назначим на пятницу. Больше будет народу. Сейчас позову старшего по делу и опера, у которого разработка в производстве.

Он позвонил по телефону и через минуту в кабинет вошел смуглый худощавый мужчина невысокого роста. Костюм слегка великоват. При виде гостей узкое лицо с большими залысинами озарила открытая улыбка, отчего светлые выпученные глаза показались безоблачными, притворно наивными, стали располагать к откровенности.

— Привет заслуженным пенсионерам! — произнес он.

— Стас? Франчук! Ты еще на службе? — удивился Михаил. — Ты же старше нас всех! Сколько помню, всё плакался, что тебя уволят по возрасту первым. А мы верили. Хитрец! Я даже знак «Ветеран МВД» тебе отдал. А мог бы и себе повесить. Ты и теперь живее всех живых!

— Так он же памятник! — усмехнулся Сиваков. Хитро подмигнул, с намёком, показывая большим пальцем вверх, — попробуй его уволь! Небось старшему брату постукивает?

Обнялись. Попытались общаться. Но Сараев всех остановил:

— Хватит трепаться. После наговоритесь. — Обратился к Стасу:

— Где Алексей?

— Сейчас подойдет, готовит документы на подпись.

— Хорошо, — согласился Сараев, — тогда к делу. Я повезу Михаила в притон на Есенина. Стас — Николая в игорный дом Купчина. Он этот район знает. Алексей как прикрытие у Полинова на тотализаторе в Московском…

— Опять мне в притон! — прервал Михаил. Поморщился, попытался возразить: — На службе развратничал и на пенсии продолжаю, сколько можно?

— Так ты ж единственный у нас профессионал был в этом вопросе! — Сараев хлопнул его по плечу. — Женатики не решались, а холостяки не умели, даже будучи начальником, продолжал сутенёров изобличать! Забыл? Герой!

— Да ладно тебе… — Михаил огорчённо хмыкнул. — Документы на внедрение оформили? Постановления в суде подписали? А то получится по уголовному кодексу провокация — будем вместе баланду хлебать!

— Да все нормально, — успокоил Сараев, — ты же меня знаешь. Сейчас Лёша принесет все, покажет — и Стрелкину на подпись. Потом в суд. Значит, задача ясна? Работаем как раньше. Составы преступлений пока не изменились, доказательная база прежняя. Надеюсь, вы всё помните. Наливай!

Франчук разлил весь коньяк и направился к шкафу. Достал новую бутылку. Распечатал. Поставил на стол. Появился Алексей. Молодой белобрысый парень с зелеными глазами и немного кривой улыбкой, открывающей жёлтые прокуренные зубы. Под мышкой тонкая папка. Положил на соседний стол, стал раскладывать листы.

— Читайте, господа пенсионеры, — торжественно провозгласил Сараев, — вам можно, доверяю.

— Что там смотреть, — откликнулся Сиваков, — пусть Михаил читает. Он это дело хорошо знает.

Полинов подошел к столу, быстренько пролистал, остался доволен.

Михаил сгрёб документы со стола и пересел на диван. Стал внимательно изучать — все же бывший руководитель этого отдела. Хотел убедиться в правильности заполнения. Сделав несколько замечаний, спросил:

— А расписка о добровольном согласии на внедрение? Я такую не писал. Кто у вас документы без них утвердит? Или её отменили?

— Лё-ша!? — Сараев вопросительно посмотрел на подчинённого, нахмурился, покачал головой.

— Надо собственноручно писать, — отозвался тот, — могу продиктовать. Я думал — все знают, не первый же год!

Он раздал пенсионерам по чистому листу машинописной бумаги и стал надиктовывать. Закончив — собрал документы.

— Ну что, мужики, — Сараев явно повеселел, — за успех нашего безнадёжного дела?

— За нас! — поддержал Михаил.

— Будем! — отозвались остальные…

Темнота наступила очень быстро, и пришлось срочно подыскивать место для ночёвки. Побережье осветилось огнями, как новогодняя гирлянда. Полицейские машины включили мигалки. Народ переместился с пляжа на тротуары. Ближнюю к морю полосу движения перекрыли — её запрудили толпы гуляющих. Веселье, музыка, танцы.