Чингиз Абдуллаев - Испытание добродетели

— Не устраивает, — ответил Дронго. — Вы же видели Хасмамедова. Он похож на человека, которому можно заплатить деньги за убийство? Солагашвили — опытный человек. Он сразу понял бы, что Хасмамедов не годится в киллеры.

— Это только ваше предположение. Он нанял того человека, который уже работал в поселке и мог совершить это убийство.

— Вы упрямо хотите обвинить Хасмамедова.

— А вы упрямо хотите его вытащить.

— Я только хочу установить истину. Час назад вы так же уверенно заявляли, что все преступление продумал и совершил Дмитрий Апрелев. Теперь вы поменяли свое мнение?

— Не поменял. Неважно, кто именно дал деньги Хасмамедову, нанял его. Апрелев или Солагашвили. Понятно, что у последнего гораздо больше денег и возможностей. А самое главное — ненависти. Он сильнее других хотел уничтожить Монахова, мешающего ему.

— Тогда при чем тут Левшова?

— Возможно, она была в курсе готовящегося преступления. Девица оставила Апрелева, вошла в комнату, достала оружие и передала его Хасмамедову, когда тот влез в окно.

— А Монахов спокойно стоял и смотрел на все это? — иронично спросил Дронго. — Или вы готовы выдавать любые фантастические версии, лишь бы настоять на своем и отправить дело завтра в суд?

— Не нужно меня обвинять, — хмуро проговорил Вавилов. — Вы прекрасно знаете, что там произошло. Это не только убийство Монахова. Его вдова потеряла ребенка, а теперь еще и погибла Левшова. Вам не кажется, что мы просто не имеем права оставлять все это без возмездия?

— Вы полагаете, что ваша версия на этот раз безупречна?

— Пока это только мои предположения. Но надеюсь, что теперь мы все точно узнаем. Когда наконец-то доставят Солагашвили.

— У него две судимости и обширные криминальные связи, — напомнил Гайдаев. — Из всех наших подозреваемых он особенно хорошо подходит на роль организатора преступления. У него был сильнейший мотив. Я перезвоню вашему свидетелю, Вавилов, и перенесу нашу встречу на четыре. Уже два часа. Сейчас привезут Солагашвили.

Вавилов согласно кивнул.

Через двадцать минут двое сотрудников полиции ввели в комнату Солагашвили. Он был мрачен, небрит. Его усадили за стол, не снимая наручников. Один из офицеров положил документы Левана перед Гайдаевым.

Дронго посмотрел на задержанного. На левой щеке у того виднелись свежие царапины.

— Вы тоже здесь, — устало сказал Леван Шалвович, кивнув Дронго. — Вся теплая компания в сборе. Я так примерно и думал. Без вас не обошлось. Вы, конечно, подсказали им, где и как меня взять.

— Не считайте нас идиотами, Солагашвили, — зло вставил Вавилов.

— Подождите, — попросил Гайдаев. — Давайте успокоимся и рассмотрим все по порядку. Вы ведь понимаете, господин эксперт, что не имеете права присутствовать при допросе подозреваемого.

— Мне уйти? — спросил Дронго.

— Нет, — сказал Леонид Леонидович. — Я разрешаю вам остаться. Итак, вы — Леван Шалвович Солагашвили? — спросил он арестанта.

— У вас же есть мой паспорт, — заявил Солагашвили и недовольно поморщился. — Зачем играть в эти глупые игры?

— Перестаньте паясничать, — строго приказал Гайдаев. — Отвечайте на мои вопросы.

— Хорошо. Я Солагашвили Леван Шалвович. Дальше идут год и место рождения, национальность, социальное положение, работа, прописка, гражданство. Все это я уже дважды проходил. Не нужно ничего повторять. Слишком неприятно вспоминать.

— Почему вы вдруг захотели уехать из России?

— Я, как и любой другой российский гражданин, имею законное право отправляться, куда пожелаю, — ответил Солагашвили.

— Вы решили сбежать в то государство, с которым у нас нет дипломатических отношений? — уточнил Гайдаев.

— Не забывайте, что я грузин. Кстати, в Грузию российским гражданам можно спокойно въезжать. Там дают визы на границе. Это сюда не пускают граждан Грузии, к большому сожалению.

— Хватит! — прервал его Леонид Леонидович. — Давайте без ненужного ерничанья. Итак, вы пытались срочно покинуть страну. Я могу узнать, почему вам это понадобилось?

— Не нужно меня допрашивать, — со вздохом сказал Солагашвили. — Все и так понятно. Предъявляйте ваши обвинения и вызовите мне в камеру врача.

— Почему вы уверены, что я отправлю вас в камеру? — поинтересовался Гайдаев.

— Иначе вы не стали бы снимать меня с рейса, — пояснил Леван. — Повторяю: давайте ваши обвинения и отправляйте меня в камеру. Как можно быстрее.

— Куда вы торопитесь? — спросил Вавилов.