Чингиз Абдуллаев - Испытание добродетели

— Нет. Мне говорили, что он приезжал, но когда я вернулся, его уже не было. Сергей Владиленович куда-то срочно уехал.

— А где вы были? Куда ездили?

— К Левшовой, конечно. Сначала позвонил и предупредил, что я буду. Вас не дождался и решил поехать.

— Мы попали в пробку. Перед нами произошла авария. Моему водителю долго не удавалось выбраться из затора. Поэтому я опоздал. А почему вы так неожиданно поехали к Левшовой?

— Когда вы сказали про Финляндию, я понял, что она не просто пыталась устроить дела Солагашвили, а была его, мягко говоря, другом. Настолько близким, что выдавала всю служебную информацию этому типу. Я поехал к ней, чтобы выразить свое недовольство по этому поводу.

— Оперативную группу!.. — довольно громко потребовал Вавилов, но Гайдаев тут же сделал успокаивающий жест.

— Поговорили с ней? — осведомился Дронго.

— Скорее поцапался. Высказал все, что о ней думал. Даже с процентами. Пусть знает.

— Как она к этому отнеслась?

— Начала орать, что это ее дело. Она может спать и встречаться с кем хочет. В общем, я не захотел спорить в таком тоне, плюнул и поехал обратно в офис.

— В квартире никого больше не было?

— Нет. Никого. Мы были вдвоем.

Вавилов делал отчаянные жесты.

Дронго покосился на него и спросил Апрелева:

— Вы можете прямо сейчас приехать в следственный комитет к Леониду Леонидовичу Гайдаеву?

— У нас масса дел. Я думал, что вы приедете к нам. А почему я так срочно понадобился этому Гайдаеву?

— Не знаю. У него появились какие-то вопросы к вам. Я тоже туда еду. Он говорит, что это очень срочно.

— Я еще не обедал, — сообщил Дима. — Но если нужно, то, конечно, приеду. Хотя меня никто не вызывал.

— Еще успеют вызвать, — пробормотал Дронго. — Постарайтесь приехать прямо сейчас, никуда не заезжая и ни с кем не разговаривая. Это очень важно. Вы меня поняли?

— Да, отправляюсь. Нужно предупредить, чтобы оставили мне пропуск, — несколько озадаченно произнес Апрелев.

— Он будет ждать вас, — заверил его Дронго, положил телефон на стол перед собой и посмотрел на Вавилова.

— Это еще ничего не доказывает, — упрямо произнес молодой следователь. — Парень понял, что мы все равно его возьмем, и решил разыграть комедию.

— Он признался, что был в гостях у Левшовой и даже успел с ней поссориться. Если бы Апрелев был убийцей, то никогда не стал бы говорить ничего подобного. Он еще не знает, что она погибла.

— Опять ваши умозаключения?

— Нет. Обычная логика. Во‑первых, можно проверить, действительно ли отключился его телефон. Во‑вторых, посмотреть входящие звонки к Левшовой и выяснить, говорил он с ней до своего приезда или нет. Наконец, если камеры зафиксировали визит Апрелева, то там можно увидеть, когда именно он выходил. Потом опять же проверить телефон Левшовой. Если она разговаривала с кем-то после его ухода, значит, была еще жива.

— У вас все просто, — процедил Вавилов. — А если у него вообще нет алиби? Может, он ушел и после этого она ни с кем не разговаривала? Тогда мы получим даже не косвенное, а почти прямое доказательство его вины. Интересно, что вы скажете в этом случае? Согласитесь, что это он задушил Левшову?

— Даже в этом случае не соглашусь. Я вам сказал, что это невозможно. Он физически не смог бы ее задушить. Для этого нужен куда более крупный мужчина.

— Апрелев признался, что успел с ней поцапаться. Когда человек приходит в ярость или злится, его силы могут удвоиться, даже утроиться. В таком состоянии он вполне мог задушить Левшову.

— Не мог он ее задушить, — упрямо повторил Дронго. — Она занималась спортом, а у него слабые руки.

— Это не доказательство, — не хотел сдаваться Вавилов. — Вы должны понимать, что…

— Когда он сюда приедет, вы сможете сами с ним переговорить и допросить его, — сказал Дронго. — Только учтите, что я вас предупреждал. Это бесперспективный путь. Он не убийца.

— Я больше не буду с вами спорить, — сказал Вавилов, поднялся и вышел из кабинета.

— Он нервничает, — пояснил Гайдаев, когда за его молодым коллегой захлопнулась дверь. — Вся мозаика была так красиво выстроена, а вы ее опрокинули. Да еще и оказалось, что вы были правы насчет Апрелева. Ему обидно. Теперь все снова вернется к обвинению Хасмамедова и единственному свидетелю, которого я вызвал сегодня на два часа дня, чтобы перепроверить его показания.

— Почему вы не сделали этого раньше?

— Он лежал в больнице, поэтому не мог к нам приехать. А сегодня уже дома, и я вызвал его к нам.