Анатолий Афанасьев - В объятьях олигарха

— Ты что, пошатнулся, Митя? Я еле ноги унесла. У нас такой шмон был. Всех девчонок на детектор таскали.

— Почему?

— Как почему? Из–за тебя. Догадались, что кто–то из своих стукнул. Я на газон с третьего этажа сиганула. Коленки до сих пор не гнутся.

Смотрела жалобно и честно. Митя не верил ни одному ее слову. Она могла провести Димыча, который, несмотря на свою грозную репутацию, по–старинному чувствителен, но не его. Подлая красотка, конечно, нарушила священное табу. Непонятно только, как посмела явиться сюда.

— Ты что, Мить, правда думаешь, я тебя сдала?

— Кто же еще? Дядька незнакомый?

— Тебя робот засек. Они там повсюду и маскируются подо что угодно. На тебя напала холодильная установка, я сама видела.

ВО

— Ага. И как она догадалась, что я преступник?

— Говорят, у этих роботов какие–то особые датчики, улавливают импульсы… Точно не знаю.

— Ты не ответила, зачем сюда приперлась? Анупряк послал?

— Димыч пригласил. — Горделивость в голосе Даши тут же сменилась растерянностью: — Я уже часа три здесь торчу. Из двери никто не выходит, а как открыть или позвонить… Помоги, Митя.

— Бесов обслуживаешь, а врать так и не научилась. Как Димыч мог тебя пригласить? У него на «матрешек» аллергия, всем известно.

Даша обиделась.

— Спроси у него сам, раз мне все равно не веришь.

— Спрошу, конечно… — Митя подошел к дубу, нащелкал на панели цифровой код. Девушка поспешно побросала свое барахло в сумку, подбежала к нему. Из динамика донесся строгий голос:

— Пароль или пуля, пришелец.

— Курица не птица, — ответил Митя и добавил: — Видишь, кто со мной?

— Вижу… Ничего, ей можно. Входите.

— Но как же… (это может быть? — хотел спросить Митя, но вовремя осекся).

Щелкнули замки, Митя нажал потайной рычажок, и дверь вобралась внутрь. Вдвоем они вошли в лифтовую кабину, дверь сама собой задвинулась и лифт медленно, поскрипывая металлическими суставами, поплыл вниз. В кабине было тесно, они стояли почти прижавшись друг к другу. В смятении Митя вдыхал аромат женского тела. Припомнил, когда в последний раз занимался сексом: три месяца назад, и его партнершей была одноразовая проститутка с площади Макдоналдса, которая отдавалась с энтузиазмом резиновой куклы, зато высосала из горлышка сразу полбутылки сивухи.

В бункере укрывалось много людей, по Митиным прикидкам не меньше сорока, но мало с кем он успел познакомиться. Так здесь заведено. Ему отвели клетушку рядом с радиорубкой — железный столик, стул и деревянный ле

жак, — показали дорогу к лифту и проинструктировали: больше ни в какие помещения не соваться. Митя и не совался, даже плохо представлял истинные размеры бункера, понимая, чем грозит непослушание. Будь он на месте Ди- мыча, наверное, принимал бы еще более жесткие меры предосторожности. В бункер возвращался ночью, чтобы покемарить в безопасности часок–другой; кормежка, занятия и собеседования проводились на природе.

Выйдя из лифта, Митя оказался в затруднении. Никто их не встретил. От лифта коридор, экономно освещенный ультрафиолетом, тянулся в обе стороны — в одну к радиорубке и оружейному складу, Митин маршрут, в другую — по всей видимости к жилым помещениям, пищеблоку и апартаментам Истопника. Митя поднял голову к видеотрубе, ожидая какого–нибудь распоряжения, — тщетно. За ними, разумеется, наблюдали, но молча. Выходит, ему позволяли, вернее, его вынуждали принять самостоятельное решение, но какое? Придушить, что ли, рыжую лазутчицу прямо здесь, на бетонном пятачке?

— Иди за мной, — распорядился Митя — и свернул к радиорубке. По пути никто не встретился.

В его кубрике они уселись на лежак, но на расстоянии друг от друга, и Даша с облегчением вздохнула: «У–у–у-ф». Потом попросила разрешения закурить.

— Нет, — сказал Митя. — В бункере не курят. Здесь забудь свои блядские привычки. Давай, рассказывай.

— О чем, Митенька? — Ее лукавый взгляд и давно не слышанное «Митенька» размягчили его мозги, но он не позволил себе никакой глупости. Был суров, насторожен.

— Чего будешь плести Димычу, меня не касается. Я хочу знать правду.

Даша забавно склонила набок огненную головку. Все ее движения были изящны, двусмысленны и преследовали лишь одну цель — возбудить желание в партнере. Для этого девочек натаскивали еще в школе, и Даша Семенова в совершенстве овладела этой наукой. Среди «матрешек» вообще дурочек не водилось. Можно сказать, сексуальная элита, обслуживающая в основном капризных миротворцев, вынужденных жить среди дикарей. Изредка, естественно, обламывалось и соотечественникам, прислуживавшим забугорным хозяевам. Таким, как, допустим, мэр Зашибалов.