Виктор Горошин - Меня убьют четвертым выстрелом

Клара посмотрела на друзей.

– Вот скажи ему, что я учусь в Гарварде и приехала на каникулы навестить любимых родителей, так не поверит.

– А ты попробуй, – предложила Дженнифер. – Только сделай это как-нибудь… проникновенно… искренне что ли.

– Господин полицейский, – Клара подняла правую руку, – перед лицом закона торжественно клянусь, что я учусь в Гарварде и приехала на каникулы, чтобы увидеть своих родителей, друзей и вас. – Она опустила руку и повернулась к Дженнифер. – Как считаешь, убедительно получилось?

– А эти? – спросил Мартинес. – Тоже из Гарварда?

– Фу, какое невежливое обращение – «эти». – сказал один из ребят. – Как молодой начинающий адвокат я просто вынужден сделать вам замечание.

– Как молодой начинающий адвокат, – вмешался Фолкнер, – вы обязаны знать, что по законам штата распитие спиртных напитков в автомобиле запрещено.

– А вы видите нас в автомобиле?

– Ну, около…

– Это совсем не одно и то же. И карается, кстати, значительно гуманнее. Если вы не согласны, готов вступить с вами в серьезную научную дискуссию.

– Совершенно не обязательно, – сказал Фолкнер. – А могу я поинтересоваться, кто из вас довел сюда этот автомобиль?

Молодые люди замялись. Выпад был точным. Пьяны были все. Стало очевидно: опыта у полицейских хватало.

– Так все-таки, господа, кто является водителем этой машины?

– Офицер, – осторожно начал адвокат, – вы же знаете, что по нашим правилам любой человек может сесть за руль автомобиля.

– Согласен. Пусть и садится. Может быть, сумеет вывезти вас отсюда.

Валид с интересом наблюдал за этой сценой. В его стране полицейские вели себя совершенно по-другому.

– Что? Нет желающих? – усмехнулся Фолкнер. – Как приятно иметь дело с грамотными, все понимающими людьми.

Наступила достаточно долгая, томительная пауза.

– Господин Фолкнер, – наконец сказала Дженнифер, – вы же прекрасно видите, что мы не разбойники из числа десяти наиболее разыскиваемых. Почему бы вам не отпустить законопослушных граждан Соединенных Штатов с миром? Нам и так не очень уютно стоять под прицелом ваших напарников из второго автомобиля.

– Вы видите направленные на вас прицелы? – возмущенно спросил Мартинес.

– Чувствуем, – поежилась Кэтрин, – и очень боимся.

– Да? – удивился Фолкнер, – а меня учили, что алкоголь притупляет чувство страха. В любом случае, попытайтесь- ка его перебороть и достаньте ваши документы. А то еще придется задерживать вас для выяснения личностей. Не верите? Спросите господина адвоката.

Ребята посмотрела на юриста, который, после небольшого раздумья, полез в карман и вытащил оттуда бумажник. Остальные последовали его примеру.

– Проверь, пожалуйста, – Фолкнер собрал удостоверения и передал их своему напарнику. Мартинес направился к машине.

– Вы, судя по вашей куртке, работаете здесь, – Фолкнер повернулся к Валиду.

Заправщик согласно кивнул.

– Не обратили внимания, кто из них был за рулем, когда они подъехали?

Валид прекрасно помнил, кто из парней вылез из водительской двери. Это был тот, который протягивал ему бутылку виски. Первым порывом Валида было указать на него полицейским, потому что Пророк запрещал употребление спиртного и требовал наказания виновных. Но неожиданно для самого себя, он вдруг отрицательно покачал головой. Опытный взгляд полицейского отметил это замешательство свидетеля, однако повторять свой вопрос Фолкнер не стал.

– И что вы собираетесь с нами делать, офицер? – спросила Кэтрин.

– Ничего такого, что не было бы предусмотрено законом, – отреагировал Фолкнер.

– А там столько вариантов, что невозможно и представить, на каком остановится уважаемый господин полицейский, – сказал молодой человек, назвавший себя адвокатом.

– Можешь перечислить хотя бы несколько? – спросил один из его товарищей. – Так сказать, для общего развития.

– Могу, конечно. Что же я зря столько лет учился? Нас можно привлечь за нарушение общественного порядка в ночное время, за распитие спиртных напитков в неположенном месте, наконец, за оказание сопротивления работникам правоохранительных органов.

– Я не сопротивлялась, – сказала Кэтрин.

– Ты же не показала удостоверение по первому требованию, а это уже сопротивление. Завтра тебя накажут, а пресса в очередной раз оповестит нацию о той опасности, которую ты и другие отдельные представители золотой молодежи наносят нашей морали и нравственности. Троих из нас выгонят с работы, остальных с университетов. Да! Чуть не забыл! Нас еще можно обвинить в попытке взрыва бензоколонки. А это уже терроризм. Предположительно, получим десять, двадцать, даже тридцать лет. Нужное подчеркнуть. Вплоть до пожизненного.