Виктор Горошин - Меня убьют четвертым выстрелом

Прошло десять лет.

1.

Игра, видимо, подходила к концу. Это было заметно и по уставшим лицам ребят, и по большому количеству совершаемых ими ошибок. Ник Портер хорошо разбирался в баскетболе и видел многое из того, что было скрыто от взгляда непосвященного человека. Приходя в спортивный клуб, он любил после тренировки подойти к баскетбольной площадке и несколько минут понаблюдать за матчем. Постоянные игроки уже давно привыкли к этому немолодому одинокому зрителю и не обращали на него никакого внимания. А он, следя за накалом чужих страстей, немного жалел о том, что уже двадцать лет не прикасался к мячу. Иногда он совсем было решался напроситься поиграть, но быстро от этой затеи отказывался, понимая, что выглядеть будет достаточно нелепо.

Но вот встреча закончилась, кто-то из ребят небрежно отбросил в сторону мяч, который лениво покатился прямо Нику под ноги. Он наклонился, поднял его и вдруг прижал к себе, как доброго знакомого, с которым не встречался много лет. Вроде и прожить без него нетрудно, а вот и увидеться приятно.

Молодые люди смотрели на него с нескрываемой насмешкой. Неожиданно для Ника, это его почему-то разозлило. Он вдруг вскинул руки и отправил мяч в кольцо. Все еще волнующий трепет сетки оповестил, что цель была поражена. А мяч послушно поскакал обратно к Нику. Он сделал пару шагов в сторону и поразил кольцо еще раз. Теперь уже кто-то из ребят подхватил мяч и вернул ему. Третий бросок, четвертый, пятый… Ник Портер все еще помнил это чувство неизбежности попадания, когда ничто не могло помешать точному полету мяча. Он сделал двенадцать успешных бросков и лишь на тринадцатом мяч, неуклюже потоптавшись на кольце, отлетел в сторону. «Ладно, – подумал Ник, – сейчас не до суеверий.» Шутливо поклонившись и подмигнув восхищенным игрокам, он вышел из зала.

Девочка стояла у входа.

И внимательно на него смотрела. Точно так же, как она делала это последние несколько недель.

Найти этому объяснения он не мог. Первый раз, встретившись с ней глазами, Ник вежливо улыбнулся и через секунду забыл о ее существовании. Мало ли, с кем можно случайно переглянуться в спортивном клубе. Но уже через несколько минут он вновь ощутил на себе чей-то пристальный взгляд. Оглянувшись, узнал все ту же девочку. Ник опять не придал этому никакого значения, но лицо ребенка ему запомнилось. Выглядела она лет на шестнадцать. Если бы его попросили нарисовать ее словесный портрет, он бы столкнулся с определенными трудностями. Типичная американская девчонка-тинейджер. Худенькая, светловолосая, голубоглазая. Ник тогда еще подумал, что если не увидит ее до следующего визита в клуб, то, по всей видимости, и узнать-то не сможет.

Но в тот же тот день, отъезжая от зала, он заметил ее в соседней машине. Кстати, тогда и сообразил, что шестнадцать ей точно было. По дороге домой, Ник заехал в супермаркет взять что-нибудь к ужину. Расплачиваясь, увидел ее за стеклянной витриной. Перехватив его взгляд, девочка немедленно отвернулась.

Примерно через неделю после этого, он разглядел ее в машине, стоявшей неподалеку от его дома. У него возникло было желание подойти и спросить, а чего, собственно, ей от него нужно, но, как человек умный и предусмотрительный, делать этого не стал: девочка могла с удивленным лицом поинтересоваться, а кто он, собственно, такой. А то и полицию вызвать. Ник, кстати, не отвергал и возможности подростковой провокации. Слишком много шумела в последнее время пресса о людях, на ровном месте терявших и репутацию, и громадные деньги. В тот день, войдя в дом, он немедленно выглянул в окно. Но машина уже успела исчезнуть.

Ник видел ее в клубе ежедневно. И каждый раз она оказывалась где-то неподалеку от него. В конце-концов, он решил, что сумасшедших хватает в любом возрасте и научился не обращать на девочку внимания. Но продолжал с раздражением замечать на себе ее изучающие взгляды.

И вот теперь эта встреча лоб в лоб на выходе из баскетбольного зала. Ник снова не знал, как себя вести. Останавливаться и объясняться было рискованно. Но девочка вдруг решительно встала на его пути и, глядя ему прямо в глаза, произнесла:

– У меня для вас хорошая новость. Вы нам подходите.

Валид Абдуллахи отчаянно боролся со сном. Шел четвертый час ночи. Та самая опасная пора, когда мозг и глаза живут какой-то совершенно обособленной от тебя жизнью, и готовы предать в самый неподходящий момент. Конечно, можно было бы и отключиться на часок, на заправке в это время обычно никто не появлялся, но ровно в четыре Валид должен был в очередной раз проверить все заправочные колонки. Смысла в этом не было никакого, но дядя настаивал на соблюдении давно установленного порядка и иногда просматривал эти чертовы камеры. Поэтому заснуть было нельзя. А время молитвы еще не наступило. Пророк ведь не случайно указывал, что утренний намаз начинается с истинного рассвета, сразу после того, как на Восточном горизонте появится белая полоса. Стоит на несколько минут поторопиться, и молитва будет недействительной. Но повторять суры из Корана рекомендовалось в любое время, чем Валид и занимался, скрашивая часы до окончания смены.