Марина Посохова - Петербург – город маленький. Серия «Трианон-мозаика»

– ……! Опять твой …… звонит!

Голос у Многокарповны как иерихонская труба. Не знаю точно, что это такое, кажется, из библии, но так мой папа говорит. Соседка въехала в нашу квартиру уже после того, как мои родители развелись, но ему приходилось с ней сталкиваться. Придется идти в коридор к проводному телефону. Если это Антон Беломестный, которого я уже вспоминала сегодня, то он точно на мели. Похоже, снова вложил всю имеющуюся наличность в какой-нибудь бизнес-проект и опять с нулевым результатом.

– Привет, Туринова! Ты еще там не растолстела? Ты смотри, а то не женюсь на тебе, я толстых не люблю, ты знаешь!

Я молча выслушала эту тираду, потому что по немалому опыту общения знаю, что пытаться что-либо вставить в его словесные построения совершенно бесполезно. Антон из той породы людей, для которых продать песок в Сахаре – плевое дело. Этим он радикально отличается от меня. Антон фонтанирует идеями, и все они довольно толковые, но ни одна из них еще не принесла ощутимой материальной выгоды. Почему-то он для себя определил, что не создан для постепенного карьерного роста, а должен сразу найти такую золотую жилу, что у него будет все по самым высшим стандартам. У него должна быть своя фирма, причем очень крупная, дома по всему свету, яхты, ну, может еще собственный небоскреб.

– Я тебе на работу звонил, сказали, что ты в отпуске. Так, значит, и отпускные у тебя на целых два месяца имеются? Грех это, грех великий деньги держать без дела!

– Денег нет.

– Да ты ли это, Туринова? У тебя, у госпожи Коробочки, денег нет? Ты меня разочаровываешь! А меня нельзя разочаровывать, а то не женюсь!

– Не женись.

– Одно из двух – ты либо невообразимо изменилась, что невозможно, потому что ты константа, величина постоянная, либо денег в самом деле нет, что непонятно. Так не дашь?

Положил трубку. Настроения мне этот разговор не улучшил, но зато я могу быть довольна собой: учусь-таки отказывать, деньги у меня есть, но только очень мало. Вернувшись в комнату, подошла к зеркалу. Всё-таки ущипнул он меня за больное. Девушка я крупная, и ростом, и комплекцией всегда обгоняла своих сверстниц. А тут еще сумасшедшие последние недели перед отпуском, экзамены переводные, государственные. Хоть и не у меня самой, но на работе приходилось дневать и ночевать. Студенты ведь почти все где-то работают, занятия пропускают, а перед экзаменами появляются с девственно неготовой программой. Приходится входить в их бедственное положение, чтобы не отчислили, и репетировать с нуля. Готовить некогда, и постоянные набеги в кафе «Теремок» за вкусными, но жутко калорийными блинами с жирными начинками не могли остаться без последствий. А дома лишний раз не хотелось заходить в кухню, чтобы не сталкиваться с моей громогласной соседкой, и мои преступления перед организмом увеличивались с помощью пакета чипсов перед сном.

Проверить состояние моей фигуры с помощью одежды сложно – последние месяцы я ходила в просторных свитерах и брюках. Зеркало тоже не показатель, в разном настроении я оцениваю себя по-разному. Как быть?

О, вот что надо! Спасибо подруге Фелиции, затащила меня на рождественскую распродажу. Не знаю, где она добывает информацию, но тогда мы действительно попали на ликвидацию бутика «Версаче». Несколько лет их фирменная Медуза Горгона не то зазывала, не то отпугивала покупателей в изысканном флигеле Аничкова дворца, выходящем на Невский. Похоже, больше отпугивала, потому что Питер – не Москва, люди здесь предпочитают одеваться неброско, что называется, в стиле вареной мыши. Как, впрочем, и я.

Во всех этих распродажах есть один, но очень существенный минус – никогда не бывает подходящих размеров. Я прикупила себе двое джинсов – одни на размер больше, а другие, точно такие же, на размер меньше, чем мне было нужно. Свою покупку я с тех пор не примеряла. Зато теперь будет повод беспристрастно оценить результаты своей жизни. Других-то нет! Результатов! К двадцати пяти годам семьи нет, детей нет, перспектив заработать на отдельную квартиру пока тоже нет.

Доведя себя до нужного состояния, я рывком натянула первые из этой «сладкой парочки» штанов, дернула застежку-молнию и увидела в зеркале маску Пьеро: брови подскочили горестными уголками, а углы рта поехали вниз. Те джинсы, которые были мне великоваты, еле застегнулись. Я стянула с себя сразу ставшие ненавистными портки и приложила их к оставшемуся экземпляру в слабой надежде, что я перепутала и примерила те, что были меньше. Как бы не так! Те, что были меньше, таковыми и остались, а снятые издевательски сохраняли смутные очертания моей тушки. Туши!!