Михаил Зайцев - Улыбка бультерьера (Час дракона)

Последнее, что ощутил Сержант, - чувство крайнего унижения. Это чувство я прочитал в его помутневшем зрачке перед тем, как остекленел хрусталик.

Да, я унизил его, намеренно презрев высшую технику боя и в то же время продемонстрировав вершины мастерства на примере, самом примитивном из всех возможных. Так я отомстил за всех замученных и убитых Сержантом. За всех тех "жалких людишек", которых он от всей души презирал с высоты своего черного совершенства.

Я подошел к машине. Открыл дверцу, отыскал подле сиденья водителя клочок ветоши и тщательно вытер пятку правой ноги. Подобрал с земли свой пояс и цепочку. Оглянулся последний раз.

Прощай, санаторий. Еще раз привет тебе, псина. Извините, ребята, честное слово, вы сами виноваты.

Мотор завелся с пол-оборота. Микроавтобус, подпрыгивая на колдобинах, помчал меня прочь из царства смерти.

За окном автобуса мелькнула черная тень. Мне показалось, будто ворон-оборотень Тэнгу, опережая машину, мчится вперед, в Москву, навстречу новым поединкам, новой крови и новой судьбе.

Глава 4

Я - беглец

В воздухе таяла предрассветная дымка. Близость большого города ощущалась, как близость океана.

Машин на шоссе было мало. Иногда встречался дальнобойщик, просидевший ночь за баранкой в последнем рывке к вожделенной столице. Парочка "жигулят" проехала навстречу. Водители за рулем, позевывая, не спешили разгонять своих стальных коней на пустынной серой ленте шоссе. Слишком отчетливо еще помнил затылок мягкую подушку, а желудок ленился переваривать наспех схваченный бутерброд вперемешку с чашкой предутреннего крепкого кофе.

Я гнал микроавтобус, балансируя между ста двадцатью и ста шестьюдесятью километрами в час. Я мог себе позволить роскошь скорости вовсе не потому, что "какой же русский" и т. д. Просто, на мое счастье, в бардачке обнаружилась пухлая пачка стодолларовых купюр.

Тысяча семьсот баксов на мелкие дорожные расходы. Редкий в столь ранний (или поздний?) час гаишник рутинно принимал от меня очередной стольник и понуро махал полосатой палкой, не произнося ни слова. Стража дорог ничуть не смущал мой более чем странный вид, а именно - черное кимоно на голое тело. Пират шоссе видывал и не такое.

Забавно: будь за рулем не я, а кто-нибудь другой - все равно те же баксы из бардачка достались бы тем же гаишникам. Машина как бы сама за себя расплачивалась.

Город возник внезапно. Ощетинился частоколом панельных столбиков-двенадцатиэтажек, дыхнул перегаром смога и нехотя поглотил меня, одного из миллионов автокентавров. В бардачке осталось тысяча двести "зеленых". Для иных целое состояние, для других жалкая мелочишка.

Пора переодеваться. Кимоно на босу ногу в городе выглядит чересчур экстравагантно. Вы не пробовали покупать одежду в пять утра?

Я припарковался в стандартно-безликом дворе возле длиннющего жилого дома. Этакая Великая Китайская стена с окошками. Из домины-монстра нет-нет да и выходили один-два мрачных жителя. Ранние пташки спешат на работу.

Респектабельностью подобный народ не блещет. Трудящиеся побогаче еще нежатся в теплых постельках, а совсем уж преуспевающие, пожалуй, еще и не ложились.

Мимо моего микроавтобуса деловито дефилирует стайка мужичков. По всему видно, друг с дружкой незнакомых. Объединяет их лишь общий маршрут к станции метрополитена.

- Эй, мужики! - открываю дверцу. Голые пятки наружу, грудь нараспашку. - Мужики, на минуточку!

Стайка работяг замерла. Вид полуголого оболтуса в фордовском микроавтобусе того стоил.

- Мужики, тута такое дело, блин! Шофер я, блин! Приехал к бабе на хозяйской тачке, блин! Покатал ее, блин! Потом к ней, блин, пошли. Ейный мужик, блин, спортсмен, зараза! Она, сука, меня в евонные шмотки, блин, нарядила, а тута он, блин, вернулся, ну я, блин, еле успел смотаться, блин. Он, блин, каратист, блин!

Для собравшейся публики я пек блины достаточно складно. Поверили.

- Ну и че тебе надо? - спросил небритый детина с окурком сигареты, прилипшим к нижней губе.

- Мне ж, блин, к шефу нельзя ехать в таком виде! Уволит, блин! Во! - Я показал извлеченные из бардачка две сотенные бумажки. - Двести долларей, блин. Все, что есть, братки! Выручайте, продайте какую ни на есть одежонку поприличней, а, блин!

- Выручим! - На передний план выскочил маленький шустрый человечек. - У меня в дому шмотья немерено. Жди тута, ща принесу. Бабки давай!

- Не, принесешь, тогда дам.

- Догомонились! Жди...

Человечек шустро побежал к своей парадной. Остальные еще потоптались, покурили, да и пошли дальше, своим светлым путем.