Эдриан Мэтьюс - Дом аптекаря

Само время уплотнилось, сгустилось, превратившись в липкую, тягучую среду, в которой вязли секунды, переходили с бега на шаг минуты, а часы слепо брели на ощупь.

Доктор пришел как раз тогда, когда Рут несла больной поднос с завтраком. Он забрал у нее поднос и закрыл за собой дверь.

Вернувшись на свою половину, Рут выпила кофе, а потом сунула руки в карманы и подошла к окну.

Туман не уходил. Он цеплялся за плющ на стене маленького сада, змеился щупальцами между ветвями, облизывал темные, мокрые листья. Из соседнего дома донеслось завывание пылесоса. Рут включила радио. Незнакомый голос пел «In questa tomba oscura». На другой программе вели разговор об уменьшении популяции сов. Рут добавила звука, вполуха слушая специалиста-орнитолога, обеспокоенного судьбой несчастных птиц.

Когда передача закончилась, она мысленно составила список первоочередных дел: проверить электронную почту; повидаться с Майлсом, чтобы он не чувствовал себя брошенным; связаться с Кидом; забрать часы и мобильник; узнать у Дреста последние новости о барже; разобраться со страховкой; найти какую-нибудь работу (или вернуться на прежнюю); начать новую жизнь…

Вместо этого она приняла душ, подстригла и подровняла пилочкой ногти, запалила ароматизированную палочку с запахом пачули и сварила еще кофе.

Потом села за стол и, сложив раковинкой ладони, попыталась воспроизвести услышанные по радио крики сов: сипухи и неясыти.

День уходил в никуда.

На полу все еще лежала стопка позаимствованных у мистера Муна книг. В хаосе событий она так и позабыла их вернуть. Взяв первую попавшуюся, Рут принялась лениво листать страницы. Алхимические гороскопы, старинные диаграммы — перегонка, выпаривание, прокаливание — золотая цепь элементов, странный отсвет озарений давно ушедших эпох, пророческие заклинания древних оккультистов: «Все соединено в одном, разделенном надвое; ребис, или гермафродит; дым тянется к дыму; ветер несет себя в брюхе своем; ребенок делается прокаженным и нечистым из-за гниения лона. Conjunge fratrem сит sorore et propina illis poculum amoris [26] Соедини брата с сестрой и вручи им любовный кубок ( лат. ). . Я несу свет, но тьма тоже присуща моей природе».

Рут закрыла книгу и провела пальцем по корешку.

Последняя фраза показалась знакомой.

Да. Ее загадочный дружок по переписке использовал эти слова в одном из своих посланий. «Должно быть, мы читаем одни и те же книги», — подумала она. Родственные души и все такое — две головы, но мысль одна.

В последнее время ее духовный двойник вел себя подозрительно тихо. Еще немного, и ей станет недоставать его зловещего внимания. Доктор, наверное, уже ушел.

Рут поспешно прошла в гостиную.

Лидия еще не встала.

Увидев Рут, она слабо улыбнулась, однако ничего не сказала. Рут ответила кивком. Сняла со стула кардиган, повернула картину лицом к Лидии и присела на край кровати. Принчипесса в знак приветствия выгнула спину и потянулась. Рут погладила котенка.

— Все в порядке?

Лидия кивнула.

— Миссия выполнена. — Рут посмотрела на картину. — Раму сняли, но я закажу новую, и тогда мы повесим ее над камином, как в добрые старые дни.

Лидия надела свои доисторические очки в бакелитовой оправе и принялась изучать содержимое самодельной аптечки.

— Помогите мне, дорогуша. Я не вижу красных…

— Их и нет. Остались две зеленые, вам надо принять их после обеда.

— Хорошо хоть, что не до. У меня от одного только их вида начинается ужасная ипохондрия!

— Что ж, болеют и ипохондрики.

— Странно, но я вовсе не чувствую себя больной. Я просто стара, и мое место на кладбище.

Рут похлопала ее по колену.

— Как насчет того, чтобы взять эту слезинку у вас на щеке крупным планом, мистер Селзник?

— Вы все шутите, дорогуша. А мне уже не до шуток. Всем хочется жить долго, но никто не хочет стареть. Вот и вся философия.

— Я бы на вашем месте радовалась.

— Чему?

— Вы уже не молоды, а значит, неуязвимы.

Продолжать этот бесконечный и бессмысленный разговор Рут не хотелось. Она намотала на палец прядь, подергала, отпустила и взялась за ноготь.

Взгляд ее переместился на картину.

— Зачем вы это делаете? — тихо спросила Лидия.

Рут посмотрела на обезображенный ноготь.

— Бог его знает. Не хочу притворяться, что понимаю логику решений отравленного пагубными привычками мозга. Может быть, мне просто нечем больше заняться. Может быть, я просто пытаюсь найти другие жизненные ценности.