Тесс Герритсен - Умереть снова

– Здесь, – тихо говорит Джонни.

Я смотрю на то место, где трава примята, вижу проплешину и след, оставленный чем-то, что протащили по ней. Джонни двигается дальше, ориентируясь по примятой траве.

– Его утащили гиены?

– Не гиены. На сей раз не гиены.

– Откуда вы знаете?

Он не отвечает, идет дальше к рощице. Я узнаю фиговое дерево и хурму. Хотя река мне не видна, я слышу, как она журчит где-то рядом, и думаю о крокодилах. Куда бы вы здесь ни посмотрели – в рощицу, на реку, в траву, – повсюду вас поджидают зубы, и Джонни полагается на меня: я должна их увидеть. Страх обостряет мои чувства, и я замечаю подробности, которых не видела раньше. Прикосновение охлажденного речкой ветерка к моей щеке. Луковый запах свежепримятой травы. Я смотрю, слушаю, обоняю. Мы одна команда – Джонни и я, и я его не подведу.

Внезапно я чувствую в нем какую-то перемену. Дыхание его становится неслышным, он замирает. Он больше не смотрит на землю, он вытянулся во весь рост, расправил плечи.

Я не сразу замечаю ее. Потом прослеживаю за его взглядом – он смотрит на дерево перед нами. Высокое фиговое дерево, великолепный образец с широко распростертыми ветками и густой листвой. На таком дереве построили бы себе дом швейцарские робинзоны [11]   «Швейцарский Робинзон» – роман Йоханна Давида Висса, опубликованный в 1812 году; рассказывает о швейцарской семье, которая, отправившись в Австралию, оказалась на острове в Вест-Индии. .

– Вот ты где, – шепчет Джонни. – Такая красавица.

И только тут я ее замечаю: она лежит на одной из верхних веток. Леопардиха почти невидима, она сливается с пятнистой тенью, создаваемой лиственной кроной. Она все время наблюдала за нашим приближением, терпеливо ждала, а теперь смотрит умными глазами, прикидывает свой следующий шаг. А Джонни обдумывает свой. Она лениво помахивает хвостом, но Джонни стоит совершенно неподвижно. Он делает именно то, что советовал нам: «Пусть кошка увидит ваше лицо. Покажите ей, что ваши глаза смотрят вперед, что вы тоже хищник».

Проходит несколько секунд. Мне еще никогда в жизни не было так страшно, и никогда я не ощущала себя настолько живой. Каждое биение сердца отправляет в мозг порцию крови, и она шумит у меня в ушах, как ветер. Леопардиха впилась взглядом в Джонни, а он по-прежнему держит ружье перед собой. Почему он не приставляет приклад к плечу? Почему не стреляет?

– Отходим, – шепчет он. – Исао мы уже ничем не сможем помочь.

– Вы думаете, леопард убил его?

– Я это знаю. – Он еле заметно приподнимает голову. – Верхняя ветка. Слева.

Оно висело там все время, но я не замечала его. Рука свободно свешивается, словно странный фрукт колбасного дерева, пальцы обгрызены. Остального тела Исао не видно за листвой, но угадывается его торс, вклиненный в развилку веток, словно он прилетел с небес и приземлился на дерево, повис, как сломанная игрушка.

– Боже мой, – шепчу я. – Как же мы его оттуда…

– Не двигайтесь.

Леопардиха присела, готовясь к прыжку, задние ноги напряглись, как пружины. Она смотрит на меня, ее глаза впились в мои. Джонни мгновенно вскидывает ружье, но на спусковой крючок не нажимает.

– Чего вы ждете? – шепчу я.

– Отходим. Вместе.

Мы делаем шаг назад. Потом еще один. Леопардиха укладывается на ветку, размахивает хвостом.

– Она всего лишь защищает свою добычу, – говорит Джонни. – Все леопарды так делают: затаскивают жертву на дерево, где она не доступна для других хищников. Посмотрите на мышцы у нее на плечах. И на шее. Вот где настоящая мощь. Эта мощь позволяет леопарду затаскивать на дерево добычу, которая превосходит его по весу.

– Бога ради, Джонни, мы должны спустить его на землю.

– Он уже мертв.

– Мы не можем оставить его там.

– Если мы подойдем ближе, она нападет. А я не хочу убивать леопарда ради того, чтобы достать мертвое тело.

Я помню: как-то он говорил нам, что никогда не убьет крупную кошку. Что он считает их священными животными, слишком редкими, чтобы убивать их по какой бы то ни было причине. Даже если речь идет о спасении собственной жизни. Теперь он подтверждает собственные слова на практике, в то время как тело Исао болтается на дереве и леопардиха охраняет свою еду. Джонни внезапно представляется таким же странным животным, как и те, с которыми я уже встречалась в этих диких местах, человеком, чье уважение к этой земле уходит глубоко, как корни этих деревьев. Я думаю о Ричарде с его «БМВ» цвета синий металлик, кожаной курткой и пилотскими очками – всем тем, что в начале нашего знакомства казалось мне в нем таким мужественным. Но это были лишь побрякушки для украшения манекена. Так это, кажется, называется? Модель человеческого тела, нечто ненастоящее. Кажется, до сегодняшнего дня я знала только манекенов, внешне похожих на мужчин, притворяющихся мужчинами, а на самом деле это просто пластиковые куклы. Я больше нигде не встречу такого мужчину, как Джонни, не встречу в Лондоне и нигде в другом месте, и мое сердце разрывается, когда я думаю об этом. О том, что буду всю жизнь искать и всегда буду возвращаться к этому мгновению, когда я точно знала, какой мужчина мне нужен.