Анатолий Степанов - В последнюю очередь. Заботы пятьдесят третьего года

― Хорошо?

― А то! ― отвечал Лешка Без.

― Саню ждете? ― спросил догадливый Константин.

― Его, ― подтвердил Алик и вдруг обрадовался страшно: ― Гля, еще один!

Войдя во двор, остановился, в нерешительности осматриваясь, Ромка Казарян.

― Кондехай, сюда, вертуха! ― по-блатному заблажил Алик. Роман обернулся на крик, направился к ним.

Ответственный врубил лампу под жестяным рефлектором, и танцующие отделились от остального мира четким световым конусом. Роман влез на локомобиль и спросил тонким голосом:

― Терем-теремок, кто в тереме живет?

― Я ― мышка-тихушка, ― признался Алик.

― Я ― лягушка-мокрушка, ― продолжил игру в воровские профессии Виллен, но Костя Крюков раздраженно прервал эти игры:

― Шуточки, у вас, фрайера!

― Так их, Костя, ― одобрил его Роман. ― Фрайерам все шуточки. Санятка где?

― Ждем! ― ответил Алик.

― Он с тобой утром беседовал? ― только у него спросил Роман.

― Беседовали, беседовали! ― ответил Алик.

― Ясненько. Следовательно, ты Стручка не опознал.

― Какого еще Стручка?

― Созревшего. Для всяких веселых дел.

― Любите вы, милиционеры, загадками говорить.

― Ладно, Алик, можешь не придуриваться. Я все понял.

― Не вяжись ко мне, мент! ― потребовал Алик, на заднице, как с горки, съехал вниз по чугунной покатости локомобиля и кинулся в танцы.

Молодежный коллектив вибрировал в фокстроте пятнадцатилетней давности. Алик оком завсегдатая "Спорта" выбрал девицу поперспективнее и пошел с ней преследуемым комсомолом стилем.

― Ты ― Фарида? ― догадался он про партнершу в танце.

― Ага.

― А Тайка что же на танцы не ходит? ― это он про ее молодую тетку.

― Она замуж вышла.

― За татарина небось?

― Не за русского же!

― Мы ― русские? Ты на меня погляди! Наверняка твой прапрапрадед с моей прапрабабкой побаловался.

― Какие вы глупости, Алик говорите!

― Велик аллах, а Магомет пророк его! ― изрек нечто мусульманское Алик. Фокстрот иссяк. Алик держался за мускулистую татарскую талию до тех пор, пока Фарида не вырвалась.

Она вырвалась и целомудренно убежала. Он глянул ей вслед и увидел, что на границе света и темноты стоит Саня.

― Ты что здесь делаешь? ― спросил Александр.

― Танцуя, жду тебя, ― ответил Алик и оповестил: ― Братцы, он явился!

― Ноги, ноги стали зябнуть, ― жалостливо просипел Костя Крюков, и вся компания ссыпалась с локомобиля. Александр оглядел их и обреченно предложил:

― Ко мне?

― У тебя тесно. К нам. И Розка пожрать что-нибудь откинет, ― решил Лешка Без и, не слушая иных предложений, направился к воротам. Поплелись за ним.

― А то ко мне, ― предложил Виллен. ― Я теперь один, сеструху к тетке отправил.

― Как же отправил-то? ― удивился Алик. ― Ведь ей в этом году десятый кончать.

― Там окончит, ― ответил Виллен. ― Зато мне ― полная лафа! Не надо воспитывать, не надо уроки проверять, на надо готовить, не надо убираться. Много чего теперь не надо.

― Полное счастье от того, что голодный и в грязи живешь? ― ехидно поинтересовался Александр.

― Зато, свобода, ― возразил Алик.

― Этой свободой пользуйся один. А мы уж к Розе пойдем, ― Костя всегда был четок и определенен.

― Стоп! ― скомандовал Алик. ― Кто побежит?

― Открыто только у Лозовского, ― дал информацию Виллен.

― Тогда я, ― вызвался Костя. ― На велосипеде ― десять минут. Скидываемся.

Скинулись. Костя побежал назад к голубятне, к велосипеду...

― ...Сколько же вас! ― обрадованно удивилась Роза. Не утруждая себя вставанием, Яша от стола приветствовал всех молчаливым поднятием руки.

― Еще один будет! ― дополнительно обрадовал Розу сынок. ― Костя Крюков по делу на десять минут отлучился. Готовь пожрать, мамахен.

― Знаю я эти дела. Вы пока в домино играйте, а я что-нибудь посоображаю.

― В домино не выходит. Нас шестеро, ― доказательно возразил Яша.

― Ну, тогда в лото! ― решила Роза.

Яша, не поднимаясь со стула, дотянулся до настенного шкафчика и извлек из него скрипящий голубой в белый горох мешочек и затрепанную колоду продолговатых картонок. Объявил:

― По пятаку за карту. Кто первым кричать будет?

― Я! У меня голос громкий! ― вызвался, демонстрируя этот голос, Алик.

Разобрали ― кто по две, кто по три карты, поставили на кон соответственно, подобрали инструмент для закрытия номеров ― копейки, пуговицы, полушки, ― и началось.

― Шестнадцать! Тридцать пять! Туда-сюда! Двадцать семь! Сорок! Шестьдесят один! Топорики! Девять! Дед, девяносто лет! Пятьдесят четыре! Шесть! Барабанные палочки!