Наталья Александрова - Ожерелье богини Кали

– Я хотел спасти твою жизнь, – проговорил я удивленно. – Это опасная змея, ее укус смертелен! Если бы она укусила тебя, ты не прожила бы и минуты!

– Эта змея – посланец Великой Черной Матери, – отвечала Арунья. – Раз богиня послала ее ко мне – значит, такова ее воля! Убить посланца богини – это дурное дело, дурной знак!

Я неохотно опустил камень. Зеленая змея не двигалась, как будто ожидала окончания нашего разговора. Теперь же она поползла в дальний угол храма.

Арунья взволнованно проговорила несколько слов на своем таинственном языке, словно благодарила за что-то свою богиню, и последовала за змеей.

Змея доползла до угла и исчезла среди камней, поросших густым вьюнком.

Арунья опустилась на колени, раздвинула зеленые листья.

Перед ней оказалось темное отверстие в стене.

Девушка запустила в это отверстие руку.

Я хотел остановить ее – ведь там, в этом углублении, вполне могла затаиться та самая смертоносная змея.

Но Арунья не слушала меня.

Она пошарила рукой в тайнике и что-то вынула оттуда.

Поднявшись на ноги, она повернулась к свету и показала мне свою находку.

Это было ожерелье, составленное из нескольких десятков крупных алмазов. Каждому из этих камней была придана форма гладко отполированного человеческого черепа. В глазницы этих алмазных черепов были вставлены крошечные рубины.

Драгоценные камни так ярко сияли, что в полутьме заброшенного храма от них стало светлее.

– Какая красота! – воскликнул я. – Это сказочное сокровище! Оно стоит целое состояние!

– Это святыня! – оборвала меня Арунья. – Это священное ожерелье богини Кали, священное ожерелье Великой Черной Матери! Знай, молодой сагиб, что с самого детства я посвящена богине. И богиня заботилась обо мне, следила за каждым моим шагом. Так было вплоть до того дня, когда я пошла против воли своего отца, сохранив твою жизнь, молодой сагиб. Сегодня я покаялась богине в этом и воззвала к ней с просьбой о помощи, сказала ей, что отвергнута своим племенем из-за любви к тебе – и богиня даровала мне прощение. В знак своей милости она показала мне, где спрятана древняя святыня, давно утраченная моими соплеменниками. Теперь я верну священное ожерелье моему племени – и племя примет меня с почетом. Меня и тебя, – поспешно добавила Арунья, заметив мой удивленный взгляд.

– Но я не хочу жить с твоими соплеменниками! – воскликнул я в ужасе. – Мне страшны и отвратительны их кровавые обычаи!

– Этим обычаям тысячи лет, – строго проговорила Арунья. – Это обычаи моих предков, и не тебе, молодой сагиб, осуждать их. Ты сам признал, что вы, христиане, во время своих богослужений поедаете плоть своего Бога и пьете его кровь!

– Но лишь символически, чтобы причаститься святых тайн христианской веры!

– Это ничего не меняет! – отрезала Арунья. – И поздно спорить: богиня высказала свою волю и даровала мне священное ожерелье. Теперь мы пойдем к моему племени, и племя радостно примет нас!

– Нет, Арунья! – ласково, но твердо возразил я. – Мы не пойдем к твоему племени. Ты приведешь меня во владения раджи Вашьяруни, там мы расскажем, что наш караван попал в засаду, что всех наших спутников перебили разбойники. Раджа – друг моего покойного отца, он примет нас и поможет вернуться к цивилизованным людям. Я благодарен тебе за то, что ты спасла мою жизнь, и я обещаю, что ты станешь моей женой перед людьми и Богом. Мы станем жить хорошо и счастливо, забыв о страшных обычаях твоего народа.

Арунья упала на колени и застонала.

– О, мой господин, твои слова – это смерть для Аруньи! Ты – мой супруг перед лицом Великой Черной Матери, и я не могу ослушаться тебя, но если мы сделаем то, о чем ты говоришь, – меня ожидает неминуемая смерть!

– Не бойся, дитя мое! – проговорил я, поднимая бедную девушку. – Я обещаю беречь тебя от любых опасностей, обещаю, что наша жизнь будет долгой и счастливой!

– Я повинуюсь тебе, молодой сагиб, – отвечала Арунья, опустив глаза. В голосе ее не было радости – только печаль и безнадежность. Но тогда я не обратил на это внимания, я был рад ее согласию, рад ее послушанию и кротости.

– Если так, выведи меня к землям раджи! – потребовал я.

– Слушаю и повинуюсь! – ответила Арунья с поклоном. – На рассвете мы выйдем в путь, но эту ночь придется провести здесь.

Такая перспектива меня не слишком радовала, но другого выхода я не видел: за время нашего разговора на джунгли опустилась ночь.