Алексей Хапров - Петля анаконды

Слово за слово, мы разговорились, возникла взаимная симпатия, и на следующее утро мы проснулись в общей постели. И после этого стали встречаться регулярно.

Можно ли это было назвать любовью? Скорее всего, нет. Нам вполне хватало эпизодической близости. Нам просто было друг с другом хорошо.

Джек Николсон, однофамилец и тёзка известного киноактёра, замшелый, невзрачный, постнолицый человечишка с внешностью придворного церимонимейстера, «адъютант» моего шефа, появился вечером…

Собственно, он всегда появлялся вечером, понимая, что неприятные новости лучше преподносить ко сну, чтобы не портить человеку весь день. А его визит означал только одно – что отдых закончился, и что пора возвращаться в «пекло».

– У-у-у! – удивлённо выпятил губу он, когда я вошёл в сверкающий разноцветным кафелем холл отеля. – Тебя прямо не узнать – вылитый негр.

Мы обменялись рукопожатием. Николсон дружески потрепал меня по плечу.

– Чего такой кислый? – поинтересовался он.

– А чему веселиться? – вздохнул я. – Разве от тебя можно ожидать чего-то хорошего?

– О-о-о, я смотрю, ты совсем обленился. Сколько ты уже отдыхаешь?

– Месяц.

– И что, не надоело?

– Хорошее никогда не может надоесть. По правде говоря, я рассчитывал, что ты оставишь меня в покое ещё хотя бы недельки на две.

Николсон беспомощно развёл руками.

– Не могу, дружище, не могу. Поступила команда доставить тебя в Лэнгли [4] Лэнгли – небольшой городок в США, штат Виргиния, находился в 13 км от Вашингтона. Месторасположение штаб-квартиры ЦРУ. . Так что иди, высыпайся, а назавтра в путь. Самолёт в десять утра.

– Слушаюсь, – шутливо козырнул я, после чего мы расстались…

Я поднялся на четвёртый этаж, прошёл по освещённому флуоресцентными лампами и напоминающему аэропортовский проход к терминалу коридору, миновал огромную приёмную, вошёл в обитую кожей дверь и оказался перед шефом – директором Центрального разведывательного управления Скоттом Миллером.

– А загорел! А поправился! – рокочущим басом поприветствовал меня он. – Сразу видать, с курорта!

Падавший от окна свет отражался в затемнённых стёклах его очков и не позволял разглядеть выражение его глаз. Да, собственно, мне это было и не нужно. Я ни капли не сомневался, что они были такими же холодными и безжизненными, как и всегда. Миллер не относился к числу людей, способных выражать свои эмоции. Он даже в минуты гнева сохранял каменное выражение лица. Порой мне казалось, что это вовсе не человек, а какой-то биоробот.

Это был Генерал. Генерал с большой буквы, настоящий, в самом полном значении этого слова: властный, хладнокровный, расчётливый, ладно скроенный, с большим белым лбом, который казался ещё больше оттого, что его обладатель спереди лысел, и с аккуратно подстриженными на висках, проникнутыми сединой, волосами.

Мы уселись за приставной стол. Миллер выбросил руку вперёд. Недокуренная сигара описала в воздухе дугу и исчезла в стоявшей в углу кабинета урне.

– Где отдыхал? – полюбопытствовал он.

– Где обычно, на Гавайях, – ответил я. (Как будто он этого не знает!)

– Хорошо отдохнул?

– Хорошо.

– Как настроение?

– Боевое.

– Запас сил?

– На максимуме.

– Вот и замечательно, ибо дело, которое тебе предстоит, очень важное.

– А раньше у меня, что, были не важные дела?

– Важные. Но это самое важное.

Миллер сменил положение тела в кресле, взял листок бумаги, написал на нём число и показал мне.

– Это твой гонорар, – пояснил он.

У меня перехватило дыхание: число было семизначным. Таких высоких гонораров мне ещё никогда не выплачивали.

– Но только в случае успешного проведения операции, – вскинул указательный палец шеф.

– Куда на этот раз? – осведомился я.

Ответ Миллера заставил меня помрачнеть.

– На твою историческую родину. В Россию.

Я непроизвольно округлил глаза. Россия меня пугала.

Да, я был в какой-то степени русским. Я родился на Украине и прекрасно владел русским языком. Но это уже была для меня не Родина, а совершенно чужая для меня страна. Я эмигрировал в Америку давным-давно, более тридцати лет назад, вместе с родителями, в далёком-далёком детстве.

– Нет, если ты сомневаешься в своих силах, то так и скажи, – проговорил, заметив мою заминку, Миллер. – Если ты не хочешь браться за это дело, мы подберём кого-нибудь ещё.

Мой взгляд опять упал на листок с суммой обещанного гонорара.

– Не надо никого подбирать. Я в игре, – отсёк я.