Андрей Белозеров - Роскошь нечеловеческого общения

Суханов продолжал молча наблюдать за молодым человеком.

— Если вы боитесь, что нас могут прослушать, то я вам скажу, что нет. Не слушают ваш кабинет.

— А откуда вы… — начал было Суханов, но молодой человек снова криво усмехнулся.

— Нет, Андрей Ильич. Я знаю. Пока не прослушивают.

— Ну допустим, — заговорил наконец Суханов. — Но ведь обыск у мэра — дело такое… Понятые… Откуда они оружие возьмут? Подкинут? Как? Это же не шуточки.

— У него есть оружие, — сказал молодой человек.

— Да нет у него! Откуда у Греча оружие? Я его знаю тысячу лет! Нет и быть не может!

— Есть. Не знаю что, не знаю откуда. Это все, что я могу вам сказать.

Он повернулся и пошел к двери. Уже протянув руку, чтобы открыть ее и выйти, молодой человек обернулся и, посмотрев сначала на Журковского, а потом на хозяина кабинета, застывшего за своим столом, произнес:

— Если бы это был не Греч, я бы никогда к вам не пришел. Просто я его уважаю. Можете ему это передать. Всего доброго.

— Мне кажется, он не врет, — нарушил молчание Журковский. — Знаете, Андрей Ильич, я ему почему-то верю.

— Верю, не верю… Это не разговор. Вы что, эту публику плохо знаете?

— Честно говоря, я с ними общался не очень, скажем так, часто.

— А-а… А книжек не читали?

— Андрей Ильич! Давайте не будем про книжки. — Журковский встал и прошелся по кабинету. — Вам Греч кто, собственно говоря? Партнер по бизнесу?

— А вам?

— Мне? — Журковский не секунду задумался. — Мне — друг.

— Хм… «Друг»… — Суханов по-прежнему нависал над столом. — И что же вы думаете делать? Если он вам друг?

— Мне кажется, это вы должны думать.

— Я… Конечно. А что вы мне посоветуете?

— По-моему, здесь двух мнений быть не может.

— А если это провокация? — спросил Суханов. — Вы понимаете, Анатолий Карлович, я просто убежден, что это на девяносто процентов — откровенная, грубая провокация.

— И что с того? Даже если есть один шанс, что это правда, все равно нужно ему сообщить.

— «Ему»… Ладно. Поехали.

— Куда?

— Как это — куда? К Гречу.

— Домой?

— Он сейчас на даче, — сказал Суханов. — Звал меня сегодня… Я сказал, что не приеду. Если честно, дела у меня на вечер. Важные. Но… человек предполагает, а Комитет, как всегда, располагает. Не боитесь?

— Чего?

Журковский удивленно посмотрел на Суханова.

— Да так. Ну что? Едем?

— Да.

— Что приуныли? — спросил Андрей Ильич, когда машина — черный «Мерседес», в котором расположились они с Журковским, — мягко тронулась с места.

— Я не приуныл вовсе. Просто вспомнил Аксенова.

— Аксенова? Какого Аксенова?

— Писателя. Знаете, есть такой русский писатель.

— Ах, Васю?..

Суханов улыбнулся.

Анатолий Карлович с удивлением посмотрел на своего соседа. Суханов сказал про «Васю» так, как говорят только о хорошо знакомых, даже, скорее, близких людях.

— Вы что, с ним знакомы?

— Да, — ответил хозяин «Мерседеса». — Знакомы. И давно, надо признаться. А вы — тоже?

— Нет, лично не знаком, — сказал Журковский. — Просто вспомнил одно место из «Ожога».

— «Ожог»… Знамя шестидесятников! В самиздате небось читали? Тайком? Под одеялом?

— Ну, почти так.

— Да… Были времена. А что за место вы хотели процитировать?

— «Надо встать, товарищи, и, насвистывая главы из истории человечества, выйти на Невский. Еды и белья с собой не брать».

Суханов хмыкнул.

— Как вы, однако, все драматизируете. Страшно с вами, Анатолий Карлович. Вы уж так, пожалуйста, больше не делайте… Я вас уверяю, это далеко не тот момент истины, о котором писал Вася. Неприятно, конечно, но не смертельно.

— Да я, в общем, и не привязывал это к данному случаю.

— Знаем, знаем мы вас… «Не привязывал»… Что же — просто так вспомнили?

— Скажите… — начал было Журковский, но Суханов громко кашлянул, недвусмысленно показывая собеседнику, что лучше обойтись без лишних комментариев.

В машине, кроме них двоих, был третий — водитель, молчаливый парень, который не произнес ни слова с тех пор, как они сели в машину.

«Что же он, шоферу собственному не доверяет, что ли?» — подумал Журковский, но спрашивать об этом не стал. Суханову виднее.

На улице начало темнеть.

Суханов вытащил из кармана радиотелефон.

— Але, это я. Слушай, Костя, завтра с утра… — Он повернул голову к Журковскому. — Вы будете с утра дома, Анатолий Карлович?

— Надеюсь, — улыбнулся Журковский.

— Хорошо. Значит, завтра утром, пожалуйста, компьютер, ну тот, оперативный… Ты его, кстати, подготовь, чтобы сразу можно было работать. Так вот, машину и все бумаги по английскому проекту привезешь по адресу…