Андрей Белозеров - Роскошь нечеловеческого общения

— Вы говорите о независимости, — обратился к Павлу Романовичу ведущий. Но вот объясните, как человек может выполнять обязанности… не политика даже, а, например, присяжного поверенного? У него, к примеру, дома ребенок сидит. А ну бандиты нагрянут и, скажем так, попытаются на него повлиять через ребенка? Не дай бог, конечно.

— Необходимо создать систему, выводящую политиков и государственных служащих из-под давления криминала.

В памяти Греча всплыла сцена прощания с Крюковым.

«Зря я его тогда… отправил… Мог бы задержаться, посидеть с ним… Человек мне такую помощь оказал, что же я, как свинья…»

— Ситуация изменится принципиально. — Думая о Крюкове, он продолжал отвечать на вопрос ведущего. — Изменится принципиально, я подчеркиваю, если начнут разбираться с этими самыми «ребятами», с этой «братвой». Если с ними будут бороться. Тогда начнет нормально функционировать судебная система, да и любая другая.

«Да нет, что я мог сделать? Работа есть работа. Он взрослый человек, должен понимать. Нужно, впрочем, ему позвонить, телефон-то я записал или нет?..»

— Нужно серьезно менять систему МВД, которая не преобразовывалась со времен Берия. Нужно резко повысить роль министерства юстиции. Усовершенствовать систему наказаний, которая должна быть выстроена на гражданских, цивилизованных основах.

— Значит, насколько я понял, — перебил его Горин, — вы баллотируетесь в Думу с основной задачей — реформировать правоохранительные органы. Но ведь российский парламент сегодня парламентом, собственно говоря, не является…

— Совершенно точно. Вот я и хочу попытаться создать из Государственной Думы орган, который не блокирует решения президента и правительства, а сотрудничает, творчески сотрудничает с исполнительной властью и контролирует ее.

«Если я и забыл, то Наташа уж точно его телефон записала. Да, впрочем, у меня, кажется, в старой записной книжке он должен быть… Конечно, есть. Все, сегодня же позвоню. Сразу. Как приду домой. Нужно будет встретиться, посидеть нормально, поговорить без суеты. На трезвую голову… Жаль, Журковского с нами не будет… Господи, за что же они его? За меня — ясно, но зачем же так?.. Почему они такие звери? Из-за денег? Из-за чего? Откуда эта нечеловеческая злость, эта свирепость?..»

— Законы пишутся, — продолжал говорить Павел Романович, — не для коммунистов и демократов. Они пишутся для людей, для страны. И пишутся они либо профессионально, так, чтобы по ним можно было жить и работать, либо непрофессионально.

«Все. Решено. Сегодняшний вечер — дома. Позовем Крюкова. Торт, чай, отдохнем, вспомним старое…»

— Понимание этого, — после короткой паузы сказал Греч, — понимание высокой цели, которая стоит перед законодательством, способно объединить людей. Мне удавалось даже ортодоксальных коммунистов убедить в том, что некая формула должна быть написана так, а не иначе. Здравый смысл ведь есть в умах всех людей, вне зависимости от их политических взглядов.

Все проще простого. И чего столько пишут о заказных убийствах — мол, высокие профессионалы, мол, длительная подготовка… Конечно, профессионализм — это хорошо, он значительно облегчает дело, но и дилетант может справиться с задачей не менее успешно, чем самый натасканный, как они говорят, «киллер».

Майор поморщился. Черт бы их подрал, почему эти англицизмы так легко приживаются? Почему не сказать — «наемный убийца»? Престиж новой и, как ни крути, модной профессии, с этаким налетом романтики, с европейско-американским лоском, — «киллер», престиж и популярность ее значительно упадут, если все называть своими именами. И дети, может быть, перестанут в киллеров играть.

Майор усмехнулся. Сидит тут, рассуждает, а сам-то?.. Сам-то зачем пришел в этот подъезд?

Он посмотрел вниз. На лестнице было тихо. Вообще, удобная была лестница. Верхняя площадка, на которой только две двери, ведущие на чердак, практически жильцами не посещалась. Этакий аппендикс, архитектурный рудимент, совершенно нефункциональный, лишний. Легкая ошибка в расчетах — можно было, наверное, что-то придумать, как-нибудь использовать эту площадь, другую планировку нижних квартир, что ли, сделать, как-то расширить их за счет этой площадки, потолки поднять, может быть…

И жильцам было бы спокойней. А то — мало ли кто может на этой площадке спрятаться? Вот, киллер, к примеру…

Майор достал из-под полы длинного пальто карабин, проверил затвор, в последний раз осмотрел оружие, готовое к… — к чему? К бою? Нет, не к бою, майор, подготовил ты отличную американскую машинку… Не к бою. Не этому тебя учили. И на войне в том числе. Не этому. Такого даже в Афгане делать не приходилось. А там уж всякое бывало…