Андрей Белозеров - Роскошь нечеловеческого общения

— Ладно, разберусь…

Отношения Панкова со старым ушлым бухгалтером за время полета приобрели какой-то странный, едва ли не дружеский оттенок. Конечно, Манкин знал об убийстве Греча, но и думать не мог, что его сосед по самолету каким-то образом приложил к этому руку. Борис Израилевич был уверен, что моложавый следователь просто ухватил кусок у начальства и решил рвануть от всей этой отечественной мерзости за кордон. Что же — дело нельзя сказать что благородное, но поступок по крайней мере вполне разумный.

— Все, давайте прощаться, — сказал Панков, когда самолет подрулил к терминалу. — Больше мы с вами не увидимся.

— Да. Всего вам… В банке, вы поняли, да? Там все в порядке… Деньги ваши получите когда угодно…

— Счастливо, — сказал Панков, накинул на плечо ремень спортивной сумки и быстро зашагал к выходу.

Багажа у него не было, и уже через двадцать минут он, быстро пройдя таможенный и паспортный контроль, вышел из здания аэропорта.

«Все. Здравствуй, новая жизнь», — подумал он, увидев, что прямо перед ним остановился автобус. Панков шагнул в открывшуюся дверь. Куда идет автобус, он не знал, да и, собственно говоря, ему было все равно.

Диана подходила к старинному особняку, где с минуты на минуту должна была начаться гражданская панихида, и с каждым шагом недоумение, охватившее ее, как только она вышла на площадь перед дворцом, только нарастало.

Она приехала из Москвы сегодня утром, чтобы сделать репортаж с панихиды, затем, если получится, попасть непосредственно на похороны Павла Романовича Греча и, что самое важное, поговорить с некоторыми из тех, кто близко знал бывшего мэра. Исключая родственников, жену и товарищей по его новой затее с выборами в Думу. От этих правды не добьешься. Будут нахваливать, вешать на уши лапшу о том, какой Павел Романович Греч был замечательный, белый и пушистый, какой он был демократ и романтик, честный, неподкупный…

Все это мало интересовало Диану. Газета, в которой она работала, специализировалась на скандалах, тираж ее рос именно за счет неожиданных интервью, сведений, добытых у лиц, причастных к искусству, политике и общественной жизни непосредственно — что называется, живущих внутри политический, театральной, кинематографической или поп-музыкальной кухни. Иной раз швейцар гостиницы может рассказать гораздо больше интересного о своих постояльцах, чем менеджер того же отеля, а домработница эстрадной звезды порой представляет для газеты больший интерес, чем ее, этой звезды, продюсер.

Прямо с поезда Диана поехала в Институт, чтобы встретиться с Радужным. Обратиться к ректору, под началом которого работал некогда Греч, ей посоветовал Борисов. Вася, несмотря на то, что уже довольно давно работал в администрации Президента и был очень большим человеком, не забывал старых друзей, а с Дианой его связывали давние, хотя и не слишком регулярные отношения, который вполне можно было назвать дружескими. По крайней мере спали они вместе от силы раза два в год — чаще не получалось. Борисов был очень занят своими делами, да и у Дианы была своя личная жизнь.

Однако, когда Диана собралась в командировку на похороны скандально известного экс-мэра, Борисов неожиданно позвонил сам. После короткого разговора о том, о сем, о здоровье и об огромном, его, Крамского, желании встретиться и провести вечерок, как только с делами будет полегче, Вася сообщил, что может помочь своей доброй знакомой.

— Слушай, я тут узнал, ты едешь на похороны нашего флагмана демократического движения.

— Да.

— А как ты вообще к нему относишься?

— Да как? А как ты думаешь? Обычный коррупционер, прикрывающийся громкими фразами. Я таких знаешь сколько видела! Да и ты тоже.

— Ага… То есть отношение у тебя к самой личности вождя мировой интеллигенции резко негативное?

— Да ну, Вася, брось ты. У меня очень мало к кому резко негативное отношение. Я же сказала — обычный тип. Ничего особенного. Раздули вокруг него бучу…

— Слушай, я примерно того же мнения. Вот, кстати, мне тут звонил некто Радужный. Не слышала о таком?

— Нет.

— Это ректор Института, в котором работал Греч. Ты к нему заскочи, он тебе много расскажет всякого… Неформального.

— Это что, рекомендация сверху?

— Что ты! Просто помогаю старой знакомой. С тебя, кстати, причитается. Надеюсь по возвращении получить гонорар…

— Получишь, получишь. Все, пока, я побежала. Мне в редакцию.

— Ну беги, милая. До встречи.