Андрей Белозеров - Роскошь нечеловеческого общения

— Да сиди ты. Я сам схожу. Давай бабки.

— Держи.

Дверь в сторожку отворилась, и Крюков застыл с протянутой в сторону Михи рукой. На пороге стоял Виталя — тот самый, который не так давно сидел в этой комнате напротив Гоши с папиросой в руке и готовил провокацию против еще живого Греча. С этого-то все и началось.

— Крюк, — сказал Виталя. — Хорошо, что ты здесь. Привет, Миха. Давайте-ка, мужики, выпьем.

Он поставил на стол извлеченную из глубокого кармана пальто литровую бутылку водки.

— Ну что, Крюк, — продолжил он, садясь, как и тогда, напротив. — Настучал, падла?

Крюков молчал, ожидая, что же сделает с ним этот бандит. Понятно, он пришел мстить за то, что Гоша выдал их планы. Рассекретил. Заложил Гречу. Предал…

— Не дрожи ты, е-мое, — усмехнулся Виталя, пристально разглядывая Крюкова. — И бабки спрячь. Потеряешь. У тебя их мало… Миха, давай стакан.

Сторож послушно полез в шкафчик.

— Ну че, Крюк? Не ссы. Не трону я тебя. Хотя, по всем понятиям, надо тебя наказать… Только ты сам себя наказал. Не буду я тебя, это… Живи. Вот, даже водки с тобой выпью.

Виталя взял бутылку и разлил водку по стаканам.

— Пей давай.

Крюков послушно взял стакан и сделал большой глоток.

— Эх, слабаки вы… — сказал Виталя.

— Кто? — осмелился спросить Гоша.

Водка произвела свое магическое действие очень быстро. Видимо, сыграл свою роль нервный стресс, который Крюков испытал при виде Витали.

— Интеллигенция, — ответил Виталя. — Не люди, вообще. Верить вам нельзя. Вообще, — повторил он для пущей убедительности.

— Вот у нас, — сказал он после паузы. — У нас и то строже… Мне, например, пить не дают. Дисциплина, мать ее… Приходится ховаться, к вам вот в гости заходить. Такие дела, Крюк. А вам — нет. — Он покрутил головой и махнул рукой. — Вам веры нет. И потом — вы все через жопу делаете. Все. Конкретно все. Вот ты скажи, — Виталя ткнул Гошу пальцем в грудь. — Ты настучал… И чего? Получается, замочили его из-за тебя…

— Почему это из-за меня?!

— Да потому что! Потому что! Понял? Потому что выгорело бы дело здесь, посадили бы его, сидел бы сейчас, адвокаты бы ему хавчик таскали, жил бы, как король, в камере. Я же знаю. Если бабки есть, нигде не пропадешь. Особенно в тюрьме. Там тоже люди… А ты насрал, вот люди и напряглись. Понял, профессор хренов? Давай, наливай, мне на работу скоро… Интеллигенция.

Виталя усмехнулся. Дверь сторожки отворилась. Рот бандита так и не закрылся, застыв в кривой ухмылке.

Диана сразу опознала среди сидящих в сторожке людей бывшего писателя. Конечно, это мужичок, скрючившийся в уголке, — с длинным носом, заросшим щетиной лицом и застывшими, округлившимися, однако очень внимательными и умными, хотя и мутными глазами. Второй, вероятно, — кадровый работник кладбища с неотягощенным интеллектом лицом. А третий, который уставился на нее с примерзшей к губам ухмылкой…

Диана мгновенно почувствовала теплую волну, прокатившуюся от низа живота к солнечному сплетению. Она очень хорошо чувствовала мужчин и могла легко вообразить, что они представляют собой в постели. Как правило, ее первое впечатление не бывало ошибочным. Молодой бандит — а он наверняка бандит, это было просто написано у него на лице — принадлежал как раз к той породе, которая нравилась Диане. Наверняка он изобретателен и не закомплексован, при этом не груб и, что самое главное, не полный дурак. И здоровье имеется. Несмотря на припухшие веки, открывающие человеку с понятием его пристрастие к «травке», а может, и к чему покрепче, — здоровьишко этот парень еще не совсем угробил.

— Здравствуйте, — сказала Диана слегка встряхнув головой, чтобы отогнать наваждение и собраться для предстоящей беседы.

— Привет, — как-то не выговорил даже, а проскрипел Виталя. — Вы ко мне?

— Вероятно, нет, — ответила Диана, окончательно приходя в себя. Вероятно, это вы? — Она шагнула к Гоше. — Это вы — Георгий Крюков?

— Ну, — отозвался Гоша.

— Я к вам.

— Очень приятно. А вы кто?

— Я корреспондент газеты «Вечер Москвы» Диана Артемьева. Хотела бы с вами поговорить…

— О чем?

— Скорее, о ком. И, кроме того, о вас.

— С чего это вдруг?

— Ну, как вам сказать…

— Вы присаживайтесь, — прогудел Виталя. Он переместился поближе к Крюкову, освободив для женщины место на длинной лавке.

— Спасибо. Так что, мы можем поговорить?

— Можем, — ответил Крюков.

— Выпьете с нами? — спросил Виталя, подмигивая Михе. Тот снова сунулся в шкафчик, и через секунду на столе появился чистый стакан.