Берт Айсленд: Холод под жарким солнцем

Он подбежал к следующей камере и открыл ее.

— Элефтерия! — крикнул он, и ему ответило стократное эхо. В коридоре вдруг стало многолюдно, заключенные обступили его и что-то взволнованно говорили. Такого оборота Джо не ожидал и подскочил к Мазураки:

— Освободите других! — крикнул он по-гречески.

Он схватил отца Каэтаны и втащил его обратно в камеру.

— Мы исчезаем, — коротко сказал он.

— А что будет с моими людьми? В замке более четырехсот заключенных!

Детектив пожал плечами.

— Я здесь из-за вас, мистер Мазураки. Вас одного я, может быть, выведу отсюда, но не четыреста человек. Панайотис окружил замок, нам нужно торопиться.

Он вытащил из рубашки пуговицу и стал прикреплять ее к решетке окна.

— Я останусь со своими людьми.

— Ваши люди могут взять оружие, его в замке достаточно. Они могут защищаться и даже вырваться на свободу, а вы пойдете со мной.

— Исключено!

Джо повернулся и в его руке появился пистолет.

— Может, это убедит вас, — сказал он, поджигая пуговицу. — Мы освободили вашу дочь, но она не захотела уходить без вас. Если вы отказываетесь выходить, нам придется оставить ее на берегу. Чем ей это грозит, вы можете себе представить. Повторяю еще раз: вы идете со мной, мистер Мазураки.

Он отвернулся. Оранжевый огонь уже погас, поэтому Джо снял пиджак, обернул им руки и нажал на решетку. Выбравшись наружу, он помог Мазураки. Они оказались на железной крыше, перелезли через стену и вышли в бетонированный коридор, который шел вдоль внешней стены. На дороге, ведущей из города к замку, было полно солдат, где-то стучал пулемет. Ворота освещали фары танка, и Джо не сомневался, что тяжелая машина их просто сомнет. Рядом с ним наблюдал за происходящим Мазураки.

— Проклятье, об этом я не подумал.

— У генерала один танк? — спросил Джо, и когда грек кивнул, он расстегнул пояс. — О'кей, посмотрим, не сможем ли мы, что-нибудь сделать для них.

Взяв пояс за один конец, он начал раскручивать его над головой сначала медленно, потом все быстрей и быстрей. Пояс просвистел в воздухе, ударился о танк, и когда дым рассеялся, машина почти лежала на боку. Мазураки удивленно смотрел на Джо.

— Кто вы? Джеймс Бонд?

— Обыкновенный частный детектив, снаряженный людьми ЦРУ, которые любят ходить в кино. Нам нужно спешить.

Они достигли внешней стены, которая падала с высоты двадцати метров до самой воды. Джо зажег фонарик и сделал круговое движение. В ответ совсем близко вспыхнула голубая ракета. Джо размотал веревку, один конец прикрепил к стене, другой сбросил вниз.

— Упирайтесь ногами в стену, может, веревка достанет до воды. Вы умеете плавать?

— Конечно, на Сербе каждый ребенок умеет плавать и ходить по горам.

Он уверенно перелез через стену, взялся за веревку и решительно начал спускаться. Джо с удивлением наблюдал за ним. Снизу раздался всплеск. Теперь очередь за ним.

Когда он вынырнул, голос рядом с ним спросил:

— Все в порядке, мистер Уолкер?

— Пока да, посмотрим как пойдет дальше.

Ждать им пришлось недолго: вскоре появился темный силуэт лодки, и Том Роуленд перегнулся через борт.

— Доктор Ливингстон, если не ошибаюсь? — ухмыльнулся он.

А еще через пару минут они уже были в гидросамолете, и Мазураки обнимал свою дочь. Джо хотел сесть за штурвал, но Том отодвинул его в сторону.

— Я уже ознакомился с ним, а тебе нужно на это время.

Взревел мотор, и самолет двинулся в открытое море. За ними пока все было спокойно. Вдруг они увидели, что от берега к ним несутся две лодки. Джо с оружием в руках встал у двери. Капитан взял штурвал на себя, самолет подпрыгнул, еще раз чиркнул по воде и взмыл в воздух.

Они не поднялись еще и на пятьдесят метров, как внизу показались вспышки. По ним вел огонь тяжелый пулемет. Джо ответил длинной очередью. Пулемет умолк, и лодки тут же изменили курс.

Джо тяжело опустился на сиденье и посмотрел на Тома. Его лицо тоже было серым от усталости.

— Пилот, — Джо попытался улыбнуться, — в нью-йоркский аэропорт, пожалуйста.

— Нам нужно пролететь около какой-нибудь заправочной станции, сэр. Бензина как раз хватило на старт, почему мы все еще летим, не знаю. Может, он сосет последние капли или движется просто по привычке.

— Попробуй подняться как можно выше, мы должны уйти от берега. Если Панайотис не подавился собственной злостью, он выгонит в море каждого жителя.