Николь Нойбауэр - Подвал. В плену

– А мы обойдем академии искусств. Спасибо, Франци.

– Не за что. Как говорится, художник знал, что делал. Даже если он рисовал цветочек.

– Если честно, я к тебе пришла не из-за каких-то перспектив или мазков. Для этого у нас действительно есть эксперты. Собственно, я и говорить-то с тобой не имела права, но… Ты не видишь в этой картине еще чего-то необычного? Ты ведь понимаешь, что я имею в виду. Ощущения.

– Ах, вечно ты со своими ощущениями!

– Заклинательница картин, – хихикнула Элли.

– Ах, брось, прекрати нести всякую чушь!

Франци встала и еще раз подошла к картине, которая поблекла на мольберте и выглядела совсем крошечной, – старая вещь, потерявшая жизнь вместе с хозяйкой. В квартире Розы Беннингхофф она казалась такой большой, такой сияющей… А теперь эта вещь подходила лишь для мусорного контейнера или для хранилища.

Франци молча постояла, опустив плечи. Спустя некоторое время она обернулась к Элли:

– Эта картина предназначена не нам. Сделана не для продажи. Тут какой-то личный мотив. Она не отсюда. – Франци быстрым движением накинула на картину покрывало. – Забери ее сейчас же, когда уйдешь. Я не хочу ее здесь видеть. У меня от нее мурашки.

– А у вас уютный кабинет. – Джудит Герольд, присев на стул для посетителей, выглядывала из-за гор документов, которые накопил Вехтер. – Могу поспорить, что вы в два счета найдете здесь все, что захотите, хотя выглядит это несколько иначе.

Джудит была первой, кто об этом сказал. Большинство людей, которые впервые видели его кабинет, бежали обратно к двери и разговаривали с ним из-за дверного косяка.

– Вы только назовите мне номер документа, – улыбнулся Вехтер, – и мне придется сделать всего одно движение. У меня тут же появится в руках нужная папка.

– Я ничего другого и не ожидала. – Она поджала губы. Комиссар не мог сказать точно, была ли это шутка. – Это ваш сын на фотографии?

Вехтер обернулся и взглянул на маркерную доску, где висел вымпел футбольного клуба «Мюнхен 1860», плакат с промежуточными результатами матчей бундеслиги и вырезка из журнала, на которой его племянник держал в руках гигантскую щуку.

– К сожалению, нет, – ответил он и включил компьютер. Машина с жужжанием заработала. – Вам не холодно? Я только сейчас прибавил отопление.

– Нет, все отлично.

По лицу Джудит Герольд нельзя было сказать, о чем она думает. Шелковый платок в ее волосах развязался и свисал на плечо. Из-под туники проступали костлявые ключицы. Женщина была еще более худой, чем казалась на первый взгляд: она прятала фигуру под многочисленными слоями одежды.

Вехтер взял протокол допроса от Элли. Всего одно движение, но это было легко. Документы лежали сверху. Во время расследования дела об убийстве им приходилось задавать одни и те же вопросы снова и снова. И снова и снова складывать как под копирку написанные ответы, пока не обнаруживалось несовпадение.

– Спасибо, что смогли ненадолго к нам зайти.

– Ничего страшного. Я ведь в данный момент не работаю.

Секретарша принесла им кофе. Из-за открытой двери донеслись отдаленные офисные звуки: быстрые шаги, телефонные звонки, на которые нужно ответить срочно, не дожидаясь обеденного перерыва. В коридоре «доброе утро» уже передало эстафету пожеланию приятного аппетита – и Вехтер почувствовал, что проголодался. Если у него случалась выездная встреча утром, то первая половина дня казалась бесконечно долгой.

– А коллеги, которая вчера приходила, сейчас нет? – спросила Джудит Герольд.

– Она в данный момент занята. Но не бойтесь, я и сам почти не кусаюсь, прямо как госпожа Шустер.

Джудит внимательно посмотрела на него. Вехтер отвечал на ее взгляд дольше обычного, пытаясь определить цвет ее глаз: зеленый, карий или янтарный? Он так и не смог решить. Веки были подведены карандашом, который больше подошел бы молодой девушке и казался на ее лице неуместным. Когда Вехтер осознал, что слишком долго не отводит взгляд, он прикрыл глаза. Потом снова посмотрел. Может, все-таки янтарный?

– Я вчера уже все рассказала вашей коллеге.

– Тем лучше, тогда много времени нам не понадобится. Мне бы хотелось узнать побольше о друзьях Розы Беннингхофф и ее семье. Вы ведь были очень близки, правда?

Уголок ее рта опустился, на лицо упала тень.

– Я не знаю, существовали ли люди, которые были ей близки.

– Кто вам приходит на ум? Вы, Лорен Баптист… кто еще? Мы нашли адресную книгу госпожи Беннингхофф, но нам хотелось бы узнать, кто из адресатов на самом деле играл некую роль в ее жизни, а кто нет.