Альфред Нойбауэр - «Мужчины, Женщины и Моторы»

«Manner, Frauen und Motoren»

Alfred Neubauer

Наиболее интересные отрывки из книги

На отрывном календаре сияет жирная красная «двадцать четыре». Наконец–то оно наступило, ожидаемое с таким нетерпением 24 июля 1938 года. День Гран При Германии.

Этим воскресным утром в ванной отеля «Айфельский двор» в Аденау сидит один долговязый англичанин.

Это Джон Ричард Битти Симэн, по прозвищу «Дик».

Дик Симэн уже добрый час нежится в ванне. Время он времени он просит подлить тёплой воды и читает «Berliner Nachtausgabe» (прим.: нем. – «Берлинское Ночное Издание»).

Первая страница полна кричащих заголовков: «Арабы призывают к священной войне против евреев и англичан… красноиспанский фронт под Валенсией развалился… Лорд Рунсимэн едет как посредник в Прагу…»

— Бррр! — Политика Дика не интересует.

Молодой человек листает дальше, до спортивной страницы: «250.000 участников на спортивном и гимнастическом празднике в Бреслау… Нойзель победил по очкам Лацека (прим.: известные боксёры 30–х годов ХХ века)… XI Большой Приз на Нюрбургринге…»

Вот оно, то, что интересует Дика. Строчку за строчкой он читает анонс сегодняшнего события. Там большими буквами сообщается о том, что Браухич установил новый рекорд круга, и что Карачиолла, кажется, не в настроении. А в самом конце статьи маленькими буковками напечатано и имя «Симэн».

Да, — Дик пока ещё не Ланг, не Штук, не Нуволари. Дик пока ещё только молодой гонщик Mercedes. Но — кто был никем, ещё может стать всем. Дик скомкал газету.

Хотя бы раз выиграть Гран При! Лучше всего прямо сегодня, ведь среди 250.000 зрителей сидит самая красивая и обворожительная девушка в мире: Эрика из Мюнхена.

Эрика Попп, дочь генерального директора BMW, знаменитая наездница и–еще свободна. Пару недель назад Дик с ней познакомился. Только один–единственный вечер они провели вместе, двадцатипятилетний англичанин и всего лишь восемнадцатилетняя немка. Hо этим вечером пара не пропустила не одного танца.

Как там еще раз, что там по просьбе Эрики снова и снова играл оркестр? — Дик начал насвистывать «Я танцую с тобой на небо…». Мыслями он далеко. Подле молодой дамы с глубокими синими глазами и золотистыми волосами.

В этот момент в дверь постучали…

Тем, кто тогда постучал, был я, толстяк Нойбауэр.

Дик вынырнул из своих небесно–голубых мечтаний. — What's the matter? — спросил он. — Что случилось?

— Это Нойбауэр. Всего лишь хотел удостовериться, что Вы уже утонули.

— Не бойтесь, сэр! Пока еще держусь на плаву. Я в отличной форме!

Я протиснулся сквозь дверь. — Мой дорогой мистер Симэн, Вы еще вгоните меня в могилу. Старт через два часа, а Вы плескаетесь в своей ванне, как утка в деревенском пруду. Немедленно вылазьте на сушу!

— Только если я получу чашку английского чаю.

— Вы получите все, что угодно, если наконец–то начнёте двигаться. Если Вы и в гонке будете так плестись, то не выиграете и цветочного горшка!

— Зато могу лавровый венок с лентами! — еще успел крикнуть этот наглец мне вслед.

А я уже барабаню обеими руками в дверь соседней комнаты, где, храпя, встречает новый день Херманн Ланг.

Вы даже не можете себе представить, сколько забот у гоночного руководителя утром перед Гран При. Для начала извлечь «овечек» из кроватей и ванн, а потом еще исполнять их желания за завтраком…

Горячий сладкий чай для Дика Симэна. Фирмы «Twinning». Иначе парень не проснётся по–настоящему. Огромный бифштекс, снаружи хрустящий, а внутри с кровью–для Рудольфа Карачиоллы. Ему это нужно, чтобы войти в раж. Ланг, чудак, ест перед гонкой полфунта рафинада. Просто как конь с пашни. Он считает, что это укрепляет нервы.

Рафинад, английский чай, бифштекс–обо всем позаботились. Там, в углу столовой «Айфель хофа» сидят мои «барашки» в белых гоночных комбинезонах. Пока они могут от меня отдохнуть.

Все, что имел сказать о плане сражения, я уже сказал вчера вечером на совещании с гонщиками. Распоряжения обычные: «Каждый едет так, как только может он сам и его мотор. На старте у всех одинаковые шансы. Когда у нас будет преимущество в одну минуту перед ближайшим соперником, последует знак

успокоиться. С этого момента каждый остаться на своей позиции».

На часах 10:45. Еще четверть часа до старта формульных гоночных машин за XI Большой Приз Германии на Нюрбургринге.

Позади меня опять осталась куча работы. Подготовить машины к гонке–это особая наука и я отлично знаю, откуда взялась моя ранняя седина.