Альфред Нойбауэр: «Мужчины, Женщины и Моторы»

Дик борется отчаянно. Теперь настала его очередь не давать передышки. Теперь он едет в воздушной тени Руди, в облаке водяной пыли, поднимаемой задними колёсами Карачиоллы.

30, 40, 50 круги проходит в борьбе. Карачиолла железно удерживает лидерство. Более того: с каждым кругом его отрыв увеличивается. Дик храбро сражается, но тщетно. И вот, как избавление, финишный флаг.

Победитель: Рудольф Карачиолла. Спустя 26 секунд за ним финишную черту пересекает Дик Симэн. Затем следуют сильно отставшие Браухич, Штук и остальные.

Здесь, в Берне, стало в очередной раз ясно, что Карачиолла–дождевой гонщик, второго такого не сыскать. Я уже часто размышлял, — в чем может быть причина этого? В тонком чутье, с которым он скользит сквозь мокрые повороты? В его особенном стиле вождения?

Нет. Его секрет–это его «тюленьи глаза». Пусть дождь литрами плещет ему в лицо–Карачиолле не нужны очки или защита. Там, где другие сдаются, потому что они не могут разглядеть собственную руку, — для Карачиоллы это не имеет никакого значения.

Причину этого особого дара так и не удалось найти. Специалисты говорят что–то об особом строении глаза, о бесчувственности стекловидного тела, о ненормальном преломлении света в линзе, благодаря которому исправляется замутнение, вызванное попавшей в глаз водой.

Как бы то ни было, – «сегодня дождь» равнозначно «сегодня победит Карачиолла».

Но здесь, в Берне, выяснилось, что и кое–кто из молодёжи знает толк в искусстве вождения в дождь. Этот «кто–то» — Дик Симэн. То, что этот парень свалился к нам как снег на голову, стало для нас особенно счастливым обстоятельством.

Дику Симэну не было на роду написано стать гонщиком. По желанию родителей ему оставался только небольшой выбор: судья, дипломат или член парламента. Ведь его папа–очень богатый банкир, а мама–дама из высшего света, и тоже очень состоятельная.

Дики, единственный сын, само собой, получил настоящее английское образование: школа в Регби, университет в Кембридже. Факультет современных языков.

Но — свободное время у Дика было в основном заполнено упражнениями в технике прохождения поворотов на ржавом мотоцикле.

Позже мама дарила своему помешанному на машинах отпрыску каждый год по спортивному автомобилю новейшей модели. А когда Дик захотел даже самолет, мамина чековая книжка не заставила себя долго ждать…

Тут случилась первая неприятность. Однажды вечером папа и мама Симэн сидели перед камином и читали «Таймс», когда в дверь постучали. Вошёл дворецкий.

Со всеми признаками достойного негодования он сообщил, — Только что поступила новость, сэр, о том, что мистер Дик вылетел из Дорфенжера в Южную Африку… на автогонку…

Симэна–старшего, шестидесяти семи лет от роду, от испуга хватил лёгкий удар.

Вот таков был Дик: быстренько слетал в Африку–только для того, чтобы принять участие в гонке, и при этом — через 15 километров оказаться в кювете.

Год спустя он доказал, что кое–что понимает в «поуэр–слайде», «дрифтинге» и «контрировании» — азах для каждого гонщика.

Тогда, в 1934 году, Дик Симэн участвовал в своей первой большой гонке, и притом, как и в 1938, также в Берне. Как всегда шел дождь. Но Дик на своей маленькой, черной MG как будто скользил по трассе Бремгартен, обгонял одну машину за другой и возглавил пелетон. Никто не рискнул так рулить по мокрой трассе, как Дик.

Тогда Дик выиграл приз Берна в классе машин с объемом двигателя до 1,5–литров.

Потом он из боксов наблюдал за гонкой тяжёлых «формульных» машин за Большой Приз Швейцарии. В одном из поворотов этой гонки с трассы вылетела машина англичанина Гамильтона и врезалась в дерево. Гамильтон погиб на месте.

Сообщения о победе Симэна и смерти Гамильтона были перепутаны. Английские газеты ошиблись. И эти газеты с неправильными сообщениями попали и в руки старика, который всем сердцем был привязан только к одному человеку: своему сыну Дику…

Отец слег окончательно. Его состояние было признано безнадёжным. Даже прояснение ошибки уже не смогло помочь.

На следующий день Дик вернулся в Лондон, осчастливленный своей победой. Его

мать ожидала его. Под ее глазами залегли тени, но она ничего не сказала…

Когда Дик спросил, — Как поживает отец? Все еще за городом? — Она только ответила, — Да, там… за городом… Дик, ничего не подозревая, сказал, — Один друг пригласил меня на охоту в свое имение в Йоркшире. Мы хотели бы уже сегодня выехать. Ты не возражаешь?