Трифон Иосифов - Браконьеры

— Поедите, когда придут все!

Пытаюсь объяснить, что произошло, но вижу, что сразу не поверили, правда, чуть позже замечаю — глаза у них становятся хитрыми-хитрыми.

— Так говоришь — много собак?

— Очень много, сказали — сотни! Скоро сюда явится наш шеф. Стал бы он нарушать свой отдых в выходной день, если бы этих проклятых собак было мало!

— Эх, так вашу разэтак! Оно и видно, что за каждую убитую пятерку дают, потому что нам с земляком ни одной не досталось. Верно, земляк?

— Верно — ни одной! — согласился земляк. — Если бы Дяко оставил нас наверху у овчарен, может, и мы бы уложили несколько.

Двор осветился фарами двух подъехавших грузовиков, поднялся невообразимый шум, в канцелярию ввалилась толпа замерзших, но веселых мужчин.

Это сельские охотники.

— Четыре штуки отстрелили по дороге! — закричал кто-то. — И четыре у каракачанских зимних загонов. Запишем это на счет первой группы!

— А мы — три, — отозвался другой. — И две нашли убитых у дороги в школу, значит — пять.

Я оглядываю прибывших, ищу Митьо. Нет его. Снова стараюсь объяснить людям, что́ нам предстоит, а они смотрят на меня как на инопланетянина и твердят одно: устали, хотят есть, пить, да и в селе у них много дел. И еще их очень интересует, как обстоят дела с деньгами, будут платить или нет.

Я вглядываюсь в их лица, стараюсь встретиться глазами буквально с каждым — может, что-нибудь замечу, может, среди них сейчас и тот, кто хотел убрать меня?.. Но нет — ничего подозрительного я в их поведении не вижу. Отвожу в сторону одного из моих людей и велю ему подробно описать, что они делали у каракачанских загонов и потом. Что делали? Ну, сперва разогнали собак, потом пошли прочищать лес. Двигались медленно, то маленькими группками, то по одному. Знает ли он, кто проходил рядом с дорогой? Нет, конечно, откуда? Там такая толчея была, хорошо еще, что друг друга не постреляли. И не заметил, чтобы кто-нибудь пробирался в школу — чего там делать?

Я отправляю его отдыхать и заглядываю в кухню. Марина уже заварила огромный казан чаю и щедро разливает его в солдатские фляги. Раздумываю — сказать ей о выстреле или промолчать? Лучше промолчу, рано еще. И Генчев ни в коем случае ничего не должен знать, а то такая тут каша заварится — не дай Бог…

В канцелярии снова звонит телефон, и я с трудом пробираюсь сквозь спины и плечи охотников к себе. На этот раз — кмет. Его голос дрожит от возмущения:

— Что там приключилось, Боров? Что за паника? Ты приказал не выключать центральную, напугал рассыльного наводнением, вулканом… Ты что, ополоумел?

— А как иначе я мог заставить его найти тебя?

Я передаю ему вкратце все то, что сказал мне Генчев, прошу обеспечить ночную смену у телефона и завтра в шесть утра прислать на базу сто крикунов.

Председатель возмущен до предела и ругается:

— Сто человек?! Да вы там с ума посходили! Я не могу организовать сто человек на работу с бесплатной едой и питьем, а ты хочешь, чтобы люди целый день бегали по зарослям на морозе за просто так?!

— Может быть, не один, а два дня понадобится, но им заплатят!

Нет у меня веры в то, что дубравцы согласятся добровольно и бесплатно выполнить распоряжение начальства, вот пусть оно и платит. Сидящие в столовой услышали мой разговор с кметом, качают головами — дело, по всему видно, серьезное. Да еще платить будут…

А староста выходит из себя:

— Все это болтовня! С каких это пор лесничий распоряжается в селе, будто это твоя вотчина! Мое начальство молчит, а без его приказа я и пальцем не пошевелю!

Давно я убедился в том, какой это упрямый человек, ему просто доставляет удовольствие делать и говорить все наперекор. И чтобы его все-таки сломать, я прибегаю к «святой» лжи (предварительно перекрестившись).

— Как же тебе дозвонятся твои начальники, когда ты целыми сутками дуешься в белот, на месте не сидишь и заставляешь своего придурка рассыльного отвечать всем, что ты вышел по делам?! А ты знаешь, откуда говорил со мной шеф? — Тут я делаю многозначительную паузу. — Он говорил из кабинета председателя областного совета! А потом сам председатель взял трубку и лично говорил со мной! Теперь тебе ясно, какая складывается обстановка? И в министерстве уже обо всем знают. Если не веришь — звони сам! Сегодня вечером из города отправляют восемьдесят человек — два автобуса, все ответственные товарищи — охотники, начальники, директора…

Меня молча слушают дубравецкие охотники, и я вижу — им не нравится эта новость, еще бы — восемьдесят городских! Это же серьезная конкуренция.