Рафаэль Сабатини - Браконьеры

Солнечным майским утром они въехали в Липхук, своим видом напоминая, скорее, скрывающихся от веревки висельников, чем мирных странников. Они остановились на пыльном каменистом пятачке перед гостиницей «Хромая собака»; дородный Натаниэль, не слезая с лошади, потребовал пару кружек эля, а худощавый Джейк, знавший грамоту, принялся вслух читать прибитое к столбу объявление, озаглавленное привлекающей внимание фразой «Сто гиней вознаграждения». Оно начиналось с напечатанных жирным шрифтом слов «Принимая во внимание…» и заканчивалось «Боже, спаси короля», а в середине состоявшего из примерно двадцати строчек текста выделялось имя «Том Эванс». В нём не обещалось ничего хорошего негодяю, который под псевдонимом «капитан Эванс» в течении нескольких месяцев терроризировал Плимутскую дорогу, однако Джейк ощутил укол ревности, — он понимал, что пройдет немало лет, прежде чем правосудие решит оценить его нечёсаную и давно немытую голову в сотню гиней.

Натаниэль и Джейк были мелкими лондонскими карманниками, прежде никогда не помышлявшими о более крупных делах и глубоко сожалевшими о том, что им пришлось поменять сферу деятельности и заняться опасным и не особенно прибыльным для них грабежом.

Миновав Липхук, они вскоре свернули с большака на проселочную дорогу, густо заросшую по обочинам кустами боярышника, и не спеша поехали по ней, лелея в душе надежду наткнуться на одинокого путника, лучше всего — на представительницу слабого пола. После очередного поворота удача, как будто, улыбнулась им: впереди показалась фигура всадника, ехавшего им навстречу верхом на крупной чалой кобыле с белой звёздочкой на лбу. Низко надвинутая на лоб треуголка, брошенные поводья, небрежно зажатый под мышкой хлыст: всё говорило, что путник — худощавый джентльмен, одетый, словно священник, во всё чёрное — основательно углубился в чтение книги, которую держал в руке.

Словно сговорившись, Джейк и Натаниэль одновременно натянули поводья и остановились. Затем, как по команде, они отъехали чуть назад, так чтобы густые кусты скрывали их от предполагаемой жертвы, и стали ждать. Джейк достал из кармана пистолет — единственное имевшееся у них оружие — проверил затравку, дунул в дуло и для пущего блеска потер его о рукав своего заношенного камзола.

— Не двигаться! — подняв пистолет, громко крикнул Джейк, когда ничего не подозревавший всадник появился из-за кустов.

Тот оторвался от книги и, сразу поняв, что от него требуется, немедленно остановился. Его проницательные глаза обежали неряшливые фигуры Джейка и Натаниэля, но, к их глубокому разочарованию, на его по-волчьи хищном лице не отразилось ни тени испуга. Несмотря на строгий костюм, в нём чувствовалось что-то вульгарное, какая-то странная смесь придворного и лакея, и это тоже обескураживающе действовало на лондонцев. Он не спеша убрал книгу в карман, переложил хлыст в правую руку и с явным презрением произнес:

— Это как называется, щенки?

Джейк еще на пару дюймов поднял пистолет, словно демонстрируя этим серьезность своих намерений.

— Вот так, — отозвался он. — Давайте ваш кошелек, сэр. И побыстрее!

— Ну и наглость! — откровенно удивился путник. — Не хватало ещё, чтобы какие-то жалкие дворняжки браконьерничали в моем заповеднике.

С быстротой молнии его тяжёлый хлыст мелькнул в воздухе и словно змея обвился вокруг державшей пистолет руки Джейка. Скорчившись от боли, Джейк выронил оружие. Натаниэль, заметив, что в левой руке джентльмена в чёрном появился пистолет, натянул поводья, собираясь задать деру, но повелительный голос остановил его:

— Ни с места, свинья! Или моя пуля превратит тебя в бекон.

Оказавшись хозяином положения, путешественник с нескрываемой иронией уставился на них, прекрасно понимая, с кем ему довелось повстречаться.

— Клянусь, никогда в жизни не видел более захудалой парочки бандитов с большой дороги, — захихикал он. — Не в добрый час выползли вы из своих крысиных нор, джентльмены. А ну-ка, выворачивайте карманы, ловцы кроликов, и дайте взглянуть на вашу добычу. Пошевеливайтесь, вы что оглохли?

Они с готовностью повиновались, и джентльмен в чёрном только поморщился, увидев несколько медяков в ладони Натаниэля.

— И давно вы промышляете в моих владениях? — спросил он и, не получив ответа, добавил: — Смелее, вы, жуки-навозники. Я ведь не шериф. Я — капитан Эванс, о котором вы, наверное, слышали.