Полина Табагари - Дневник алкоголички

– Стыдно за тебя, ты бы хоть молчала, когда пьешь. Твоя мать не виновата, что у вас натянутые отношения. Зачем каждому жаловаться, что она тебя не любит. Это детский сад, Оля, пора взрослеть. И отца не вернешь.

Чего-то я не помнила в деталях, это правда, о чем беседовала с мамиными подругами, как танцевала и пела застольные песни. Ну, это обычные посиделки, не понимаю, почему вид пьяной женщины, еще и любимой пьяной женщины вызвал бурю негодования.

Наутро мы об этом больше не заговорили. Я и потом замечала, что мы с мужем не обсуждали мои пьяные выходки. Хотя странно, если есть что сказать, если чужое поведение тебя обижает, об этом надо говорить вслух, а не замалчивать. Обиды нарастают как снежный ком. Одно накладывается на другое, и в один момент ты в снежной ловушке, которую сотворил собственными руками.

Тот понедельник, 21 ноября, я помню до мелочей, потому что все воскресенье морально готовилась к нему. Я собиралась поговорить с директрисой, прояснить ситуацию с Сашей, ударом его отца у меня на глазах, выяснить заодно про ту немую сцену, когда Дмитрий появился на пороге учительской. Я старательно подбирала слова, но они обрывались уже в начале предложения, потому что воображение уводило меня куда-то в сторону: я в кабинете рисования, он заносит руку, и детская голова как матрешка качается и опять встает на месте. И тот Сашкин прощальный взгляд. До чего же взрослые беспомощные существа, только имитируют возраст, а сами неспособны открыть рот и начать вовремя говорить. Жалкое зрелище.

Нина Петровна заглянула сама в мой кабинет после третьего урока.

– Зайдешь ко мне в два, – объявила директриса, не особо церемонясь в приветствии, и ее взвинченная шевелюра из трех ярусов также внезапно скрылась в дверях.

Спасибо вам, Нина Петровна, за предстоящие почти четыре часа самокопания и накручивания себя. Как же мы легко управляемы. Она могла послать секретаршу Настю, мол, директриса ждет к себе в два. Но нет, она поднялась на третий этаж в перемену, чтобы лично засвидетельствовать, как она собирается поизмываться надо мной несколько часов спустя.

Уволит? Устроит взбучку? Ну, хоть прилюдной порки удастся избежать, раз она не собирает педсовет. И на этом спасибо. Маринование перед встречей похоже на сверление больного зуба без анестезии: ты в стоматологическом кресле, не можешь дернуться в прямом смысле, потому что твои резкие движения спровоцируют врача допустить ошибку. Остается ждать и терпеть, отвлекать себя мыслями, что боль не вечна и любые неприятности имеют срок окончания.

Но переключиться не удавалось. Честно говоря, я была бы рада увольнению. Нет, я была бы счастлива, если бы именно тогда она меня уволила, и удалось бы избежать последствий одной рядовой записи в дневнике ученика пятого класса.

– Ну, что, Ольга Юрьевна, как вам у нас работается? – вот и предвестник будущего увольнения, с облегчением подумала я. – Есть ли замечания по работе системы общего образования? Что думаете о программе средней школы?

Я поджала обе руки под себя, чтобы они не выдавали дрожь, которую я за пару часов так и не успела унять и которая усиливалась с каждой минутой тет-а-тет с директрисой.

– Спасибо, мне нравится. Я потихоньку адаптируюсь, – я опять в своей вечной роли нашкодившего ребенка, а не взрослой замужней дамы и начинающего педагога.

– А с коллективом удалось подружиться? Может, с кем-то конкретным? – ей и вправду надо было работать следователем, а не директором средней школы, хотя с детьми-подростками детективные навыки пригождаются.

– Мы с Риммой нашли общий язык, как мне кажется, – все тем же неуверенным голосом, словно отвечаю с дальней парты, прошептала я.

Нина Петровна закатила глаза и хмыкнула:

– С Риммой, с физручкой? – жаргонная речь из уст заслуженного педагога в стенах школы меня не удивляла, меня бы не смутило, начни она материться передо мной. – Она с собой-то не может найти язык, молчит вечно. Дикая какая-то.

Такая неприкрытая откровенность немного задела, но в тоже время я расслабилась. Перед человеком, которого собираются отчитать или уволить, не будут откровенничать, сплетничая в открытую о других коллегах.

– Думаю, вы не совсем удачно выбрали себе компанию, Ольга Юрьевна, – продолжала Нина Петровна. – Вам надо присмотреться к другим преподавателям в нашей школе и пора общаться активнее, чтобы быть в курсе происходящего, или хотя бы советоваться с учителями о методах своей работы, раз у вас пока не достает опыта.