Александрина - Слеза Будды

– Спасибо и на этом, Александр Ромуальдович! Это уже кое-что. У меня же есть знакомый следователь! – вдруг вспомнила я. – Виктор. Он недавно перевёлся в Ригу из Подмосковья.

– Ваш бывший?

– Он мне никакой не бывший. Виктор – просто мой друг.

– Друг так друг. Сейчас помощь любого друга не помешает.

Постаравшись перевести разговор на другую тему, я начала расспрашивать Рихтера, что нового в отделении.

– Да всё по-старому. Вас только не хватает.

– Свято место не бывает пусто. Куличиков на него давно метит.

– Ну, уж этому не бывать. Ваше место было и останется за вами, Татьяна Павловна. Будьте уверены.

Я рассказала шефу, как разыграла Лёху, и даже нашла в себе силы посмеяться вместе с ним. Поговорив ещё с полчаса, мы распрощались. Улучив момент, когда дежурная сестра покинула свой пост, чтобы измерить пациентам вечернюю температуру, позвонила Виктору.

– Слушаю, – ответил знакомый голос.

– Виктор, добрый вечер! Извини, что так поздно.

– Танюша! – воскликнул он. – Я всегда рад тебя слышать. Что-то случилось?

– К сожалению, да. Мне нужна твоя помощь.

– Я тебя внимательно слушаю.

– Это не телефонный разговор. Ты не мог бы приехать ко мне в больницу?

– Сейчас же приду. Ты забыла, что я живу в 10 минутах ходьбы от твоего места работы? А твой шеф не заревнует?

– Я лежу в терапевтическом отделении с воспалением лёгких.

– Что тебе принести? – озабоченно спросил Виктор.

– Ничего не нужно. У меня всё есть. Захвати только своё служебное удостоверение. У моих дверей дежурит охранник.

– Тебе кто-то угрожает?

– Нет-нет. Всё расскажу при встрече.

– Хорошо. Буду буквально через 15 минут.

Вскоре в дверях моей палаты появился Виктор с накинутым поверх верхней одежды медицинским халатом. Мы обнялись.

– Я так рад тебя видеть, Танюша! Ну, рассказывай, что у тебя стряслось и почему у дверей охрана, – произнёс он, присаживаясь на стул у прикроватной тумбочки.

– Меня обвиняют ни больше ни меньше, как в убийстве своего знакомого. – И я рассказала ему, как всё было на самом деле, не забыв упомянуть при этом о покушении на жизнь Бориса Львовича 31 декабря прошлого года со всеми подробностями, которые мне были известны.

– Всё это очень странно, – произнёс он, внимательно меня выслушав. – Грабители так не поступают. Да и удар, судя по всему, был нанесён профессионалом.

– Вот и я о том же.

– Надо бы узнать подробности у следователя, который вёл это дело, – задумчиво произнёс Виктор. – А тебе известно, что тогда пропало из магазина?

– В том-то и дело, что ничего. Это мне сам Борис Львович сказал. И, несмотря на оставленные отпечатки пальцев и следы крови на разбитой витрине, преступника так и не нашли.

– Ты говоришь, что двери магазина не были взломаны?

– Совершенно верно.

– Значит, у преступника был свободный доступ в магазин, скорее всего, ключи.

– Дубликат ключей был только у продавца Люси, но её непричастность к этому делу была доказана в ходе следствия.

– Остаётся отмычка. Поскольку преступник шёл на дело, не маскируясь и без оружия, появление твоего знакомого в столь поздний час явилось для него полной неожиданностью. Да ещё сработала сигнализация. Как бы поступил в такой ситуации обычный вор?

– Наверное, постарался бы скрыться с места преступления, захватив с собой пару-тройку антикварных вещей.

– Верно. А как поступил преступник? – задал вопрос Виктор и сам же попытался на него ответить: – Он предпочёл убить антиквара, воспользовавшись антикварным ножом, не побоявшись оставить при этом свои следы на месте преступления. Преступник явно не из криминального мира. Напрашивается вопрос: при каких обстоятельствах он мог так поступить?

Я лишь пожала плечами.

– Только в одном случае – оставить в живых Бориса Львовича для него было опаснее, чем убить. Не исключено, что преступником мог быть респектабельный любителей антиквариата, которого тот мог опознать. Хотя, судя по сноровке и профессиональности удара, возможно, он имеет специальную подготовку.

– Но ведь Борис Львович не узнал его, – возразила я.

– Ты сама говорила, что в магазине было темно. Антиквар вышел из своего кабинета, услышав какой-то шорох. Чтобы включить свет, ему нужно было пройти через весь зал к входной двери, где обычно располагается включатель. Преступник притаился у витрины. И тонкая полоска света, исходящая из кабинета, не могла её осветить. Тем более что Борис Львович, ослеплённый светом фонаря, сражу же получил удар в грудь.