Наталья Александрова - Венец Гекаты

Однако черный пес не проявлял никаких враждебных намерений. Вывалившись через пролом на пол склепа, он вскочил, отряхнулся от комьев земли, бросил на Лизу странный взгляд и снова нырнул в пролом, негромко прорычав напоследок.

— Кажется, он предлагает нам последовать за ним! — неуверенно проговорил Старыгин.

— Ни за что! — даже в темноте было заметно, как Лиза побледнела. — Это совершенное безумие!

— Не большее безумие, чем остаться в этом склепе! — возразил ей Старыгин. — Тем более вы рассказывали мне, что тогда, ночью, когда эта женщина в черном попыталась натравить пса на вас, он ей не подчинился!

Лиза промолчала, и тогда Старыгин сам нырнул в черный пролом.

Девушка выдержала в одиночестве и темноте две-три секунды и последовала за ним.

Они проползли несколько метров по сырому тоннелю и вдруг оказались в небольшом помещении, куда сквозь заржавленную решетку проникал тусклый свет. Сбоку от них стояли на низких постаментах несколько гробов. Собаки не было видно.

— Где это мы? — прошептала Лиза, словно боясь потревожить покойников.

— В другом склепе! — жизнерадостно отозвался Старыгин. — И важно не это, важно то, что отсюда мы легко выберемся на поверхность.

Он поднялся с колен, отряхнул брюки и подошел к решетке.

Это была решетчатая дверца, кое-как болтавшаяся на одной петле. Старыгин легко откинул ее и придержал, чтобы Лиза смогла выбраться. Девушка шагнула вперед, вдохнула свежий осенний воздух… и едва удержалась на ногах: дверь склепа выходила на крутой склон речки Монастырки, протекающей по краю кладбища.

— Осторожно! — Старыгин, выбравшись следом, поддержал ее за локоть и помог подняться по склону.

За время, проведенное ими под землей, погода испортилась: шел сильный дождь, резкие порывы ветра гнули скрипучие деревья. Однако после пережитого ужаса никакая непогода не могла испортить им настроения.

Спутники поднялись по откосу и оказались на краю Лазаревского кладбища, среди старинных надгробий. Вдруг Лиза схватила Старыгина за руку и показала ему рукой на дальнюю дорожку, ведущую к мостику через реку. По этой дорожке, подобрав рукой край своего длинного черного плаща, шла женщина в черном.

— Вот она! Она уходит! — прошептала Лиза, до боли сжав руку своего спутника.

— Не уйдет! — ответил Старыгин.

Позади женской фигуры, низко стелясь над землей, по дорожке мчалась черная собака.

Женщина в черном не замечала своего ужасного преследователя. Она пригнулась, сопротивляясь порывам ветра, и взошла на узкий деревянный мостик.

В это мгновение черный пес взвился в воздух в огромном прыжке. Однако на голове женщины, поверх черного плаща, тускло блеснул древний венец. Уже в полете пес испуганно взвыл и замахал лапами, словно хотел прервать свой прыжок, повернуть обратно…

Но это было не в его силах. Всем своим весом он обрушился на жрицу, сбив ее с ног…

Женщина испуганно и зло вскрикнула, попыталась сбросить с себя пса, подняться на ноги…

Но в это самое мгновение налетел особенно сильный порыв ветра. Окрестности кладбища озарились необыкновенно яркой вспышкой — это яркий сполох молнии, разорвав низкие, тяжелые облака, озарил угрюмый полумрак. Почти тут же раздался оглушительный, ошеломляющий грохот. Казалось, сами небеса разверзлись! Но не только небеса: старый дуб, росший рядом с мостиком, должно быть, еще с петровских времен, со страшным треском раскололся пополам, и огромная ветвь рухнула на мост, подмяв под себя барахтавшихся там женщину и собаку…

Мост, не выдержав такого удара, проломился и вместе со жрицей и псом ушел под воду, похоронив под поверхностью воды и участников этой драмы, и таинственный артефакт.

— Господи!.. — выдохнула Лиза, в ужасе глядя на водоворот, образовавшийся в месте падения.

— Видимо, и правда — такова была воля древних богов! — проговорил Старыгин, поддерживая свою спутницу.

Темная вода сомкнулась, по ней пробежала крупная рябь, как по коже больного, и поверхность реки быстро успокоилась.

И в ту же минуту ветер стих, последние капли дождя упали на землю, и сквозь тучи пробилось солнце.

Читайте об этом в романе Н. Александровой «Дар бессмертия».