Татьяна Степанова - Пейзаж с чудовищем

– И не появилась в доме ни вечером, ни на следующие сутки?

– Совершенно верно. А мы здесь, в доме, с ног сбились. Гости, клуб, нужно выполнять чертов контракт. И за Аяксом надо смотреть. Я велела нашим горничным, Вере и Валентине, чтобы они, пока нет няни, заботились о мальчике.

– Вам не показалось странным, что ваша няня пыталась уйти из дома тайно? – спросил Гущин.

– В тот момент – нет, я посчитала это капризом, дурной выходкой. Может, и правда она свою зубную боль терпеть не могла? Но сейчас… Даже не знаю, что думать. Ужас какой-то. Получается, ее убили, как только она вышла из дома, до ворот даже не дошла, к остановке.

– Вы из дома не выходили в тот вечер?

– Я? Нет. А вы… Ну что вы в самом деле!

– Это обычный стандартный полицейский вопрос, – смягчила ситуацию Катя.

– У няни были нормальные отношения с домашними? – задал новый вопрос Гущин.

– Она смотрела за ребенком. Для этого ее и наняли.

– Ваш сын Миша… сколько ему лет?

– Двенадцать.

– Няня и за ним присматривала?

– Нет, за ним я гляжу, мой муж. Миша – самостоятельный мальчик. Учится прекрасно. Никаких нареканий. Феликс настоял, чтобы он посещал конюшни нашего соседа, там пони. Он платит, чтобы Миша мог ездить, заниматься конным спортом здесь, в поместье. В школу я его вожу сама. К счастью, сейчас каникулы начались… Ох, лучше бы – нет, лучше бы он сейчас был в школе, когда дома такие дела – убийства.

– Как они с Аяксом? – спросила Катя. – Дружили?

– Аякс еще так мал. Три года. Это в детстве – огромная разница. Миша всегда относился к нему хорошо, никогда не обижал. Всегда помнил, что это сын Феликса. Феликс мне работу предоставил, кров… Миша это понимает.

– Аякс ведь появился на свет… он ведь родился в результате экстракорпорального оплодотворения – ЭКО? – спросил вдруг Гущин.

И Катя поняла: занявшись сплетнями насчет клиентов клуба «Только Звезды», она пропустила важный факт, о котором в Интернете и в прессе несколько лет назад столько трубили. Маленький Аякс – сын Феликса – родился в результате ЭКО и суррогатного материнства. Полковник Гущин, не друживший с Интернетом, этот факт, однако, не пропустил, наоборот, выделил и взял на заметку.

– Ну да, это никогда Феликсом не скрывалось, – ответила Капитолина.

– Няня Светлана не была той самой суррогатной матерью?

– Это спрашивайте у Феликса.

– Или, может, донором яйцеклеток?

– Нет, но… Это вопросы к отцу ребенка. Я об этом ничего не знаю.

– Или не хотите нам говорить?

– Я об этом ничего не знаю. Феликс вас сам проинформирует, когда вернется. Это личная информация, касается его семьи, сына. Я хоть и двоюродная ему, но я… я ведь тут работаю!

– Кто по закону родители ребенка? Юридические родители?

– Я видела свидетельство о рождении. Там только Феликс – он его отец. О матери сведений нет.

Гущин помолчал. Катя поняла: он плетет в уме какую-то версию. Не рано ли?

– У вас есть какие-нибудь подозрения? – спросил он, наконец. – Вы сами кого-нибудь подозреваете?

– Что касается няни, я не знаю, что думать. – Капитолина облизнула губы. – Насчет Аякса… Я повторяю, он мне не чужой. И я в шоке от случившегося. Обычно в таких случаях спрашивают, кому выгодно, да? В сумасшедшего маньяка я не верю. А вот насчет выгоды… Только пусть это останется между нами. Все строго конфиденциально.

– Мы ничего не записываем, – тут же успокоила ее Катя.

– Я скажу, кого я подозреваю. Смотрите, кому выгодно. Кому выгодна смерть трехлетнего ребенка? Только одному человеку.

– Кому? – спросил Гущин.

– Вы видите этот дом? Сколько в него вложено Феликсом! Сколько денег здесь, антиквариат, картины! Это состояние. Аякс – всему наследник. А умри он, все достанется Гарику.

– Вы подозреваете брата Феликса?

– У Гарика ничего своего нет. У него ни гроша за душой. То, что ему платят за его пранкерство… Уж не знаю кто, он об этом предпочитает не распространятся, в сравнение ни в какое не идет с тем, что имеет его брат – звезда. Вы думаете, Гарик не завидует брату? О, еще как, мне ли не знать! Он тут такой же приживал, как и я… То есть я не то хотела сказать – я тружусь, зарабатываю на свой хлеб для себя, мужа и сына. А Гарик – бездельник и мот. Вы в курсе, что у Феликса плохое здоровье?

– Нет, мы ничего об этом не знаем. В прессе об этом ни слова, – сказала Катя.

– Потому что он это тщательно скрывает. На телевидении больных не любят, от них избавляются. А у него в его сорок пять уже дважды меняли кардиостимулятор. Вторая операция прошла с осложнениями. Умри он тогда в Германии в клинике, все досталось бы Гарику. А тут появился мальчик, ребенок, наследник. Понимаете, о чем я толкую? Не дай бог Аякс умрет, Феликс может этого не пережить – тогда одним выстрелом двух зайцев. И Гарик все получает.