Сергей Царев: Предательство. Последние дни 2011 года

Через минуту, когда Марик справился с удивлением, он протянул одну ручку к окну, а второй продолжал держаться за колено дедушки. В это время Рада, почувствовав, что что-то случилось, перестала лаять и стала бегать вокруг стола, ища источник напряжения.

— У-у-у, — глубоко вдохнув, удивленно произнес Марик.

Далее последовала череда собственных слов Марика, которые имитировали полет, заменяли общепризнанные слова «птица», «окно» и многое другое. Сергей Георгиевич не стал вникать в смысл услышанных слов — объект был очевиден и не требовал пояснения.

Источником переполоха оказалась упитанная синица, севшая на металлическую решетку окна и с любопытством вглядывавшаяся в кухню. Все присутствующие за столом кухни замерли, чтобы не вспугнуть птичку. Удовлетворив свое любопытство, синица без сожаления улетела, а обитатели дома вернулись к своим делам.

На диване Сергей Георгиевич играл с Мариком, обучая его влезать на спинку дивана с внешней стороны, а потом кубарем скатываться на сиденье. Играли азартно, долго и с такой энергией, что бабушка несколько раз заглядывала в гостиную, где происходило это шумное действие. После очередного громкого вопля внука, Татьяна Александровна не выдержала и потребовала:

— Наташа, возьми Марика. Он весь взмок, ему скоро кушать и спать, а он так разыгрался, что не только не уснет, но и кушать не будет.

— Сейчас возьму.

— А ты, Сергей, пройди в кабинет, — предложила Татьяна Александровна, — чтобы Марик, пока не успокоится, тебя не видел.

— Всем раздала задания, а ты что будешь делать? — весело спросил Сергей Георгиевич.

— У меня всегда есть работа, — гордо объявила Татьяна Александровна.

— Это мы знаем, — иронично заметил Сергей Георгиевич, — а что конкретно?

Супруга снисходительно посмотрела на мужа, чувствовалось, что она хотела что-то сказать в таком же тоне, но передумала и просто сообщила:

— Сейчас выпишу квитанции и пойду на почту, пока она работает, и оплачу коммуналку. На прошлой неделе забыла, а оставлять долг на следующий год не хочется.

— Долги копить не следует, — согласился Сергей Георгиевич.

— Долги копить не следует, их надо погашать, — высказал свое мнение Олег Борисович.

— Но их не просят возвращать, — продолжал отстаивать свою линию Майк, американский журналист.

— Сегодня не просят, а завтра потребуют. Что тогда делать, чем будут платить США? Ведь нет даже захудалого плана, каким образом сокращать огромный государственный долг.

— Не допустить, чтобы завтра потребовали, — наивно и просто определил задачу Майк.

Знакомство с Майком состоялось по случайному стечению обстоятельств во время завтрака в римской гостинице Marc Aurelio, что на улице Via Gregorio XI. Шестиэтажная гостиница, возможно, не дотягивала до заявленных четырех звезд, но у нее были и свои плюсы: приветливый персонал, чистота, близость Ватикана, станции метро. Для многих постояльцев раздражающими факторами были платный Wi-Fi и однообразный завтрак. Скромность ассортимента продуктов, включенных в завтрак, устраивала Олега Борисовича — он не любил наедаться утром, а в районе двенадцати часов устраивался на открытой терраске какого-нибудь кафе-ресторана и с удовольствием наблюдал за римлянами и туристами, двигающимися к своим целям.

Олег Борисович разговаривал по телефону, звонок из Москвы застал его у раздаточного столика, когда он решал принципиальную задачу — взять вареное яйцо или омлет. Завершив разговор и сделав выбор, Олег Борисович сел за один из свободных столов.

Короткий разговор на русском привлек внимание мужчины лет сорока, который подошел к Олегу Борисовичу и спросил:

— Вы не будете возражать, если я присяду за ваш стол?

Олег Борисович оглядел свободные столы вокруг, было понятно, что человек не случайно выбрал этот стол, очевидно, он хотел поговорить с Олегом Борисовичем, а отказать ему в этом не было причины.

— Я Майк Брунофф, американский журналист, — по-русски представился незнакомец.

Говорил он с акцентом, что свидетельствовало о том, что он давно живет за рубежом. Заметив небольшое напряжение на лице Олега Борисовича, журналист поспешил объяснить:

— Я слышал, как Вы говорили по телефону. Захотелось поговорить на русском. К сожалению, большинство наших земляков на чужбине стараются говорить на английском, хотят скрыть свои корни.

— В Италии в таких случаях говорят, что человек хочет быть более католиком, чем сам папа, — заметил Олег Борисович.