Бентли Литтл - Возвращение

— Кэмерон прав, — согласился Глен. Потом повернулся к Винсу. — Извините.

— У нас всех сегодня был тяжелый день.

— Тяжелая неделя, — поправил Глен.

— Тяжелый месяц.

Мелани, смотревшая на экран телевизора, увидела схематичную карту, на которой было отмечено местоположение Бауэра относительно Финикса и Альбукерке.

— Я хочу увидеть это сама, — сказала она. — Хочу туда вернуться.

— Я так и думал, — кивнул Маккормак. — Я тоже. И я договорился с моим другом, капитаном Ортисом из полиции Скоттсдейла. Он согласился доставить нас туда полицейским вертолетом.

Глен нахмурился.

— Это такая маленькая двухместная машина?

— Нет. У них есть большой вертолет, который может взять на борт до шести человек. Это часть программы сотрудничества между полицией Долины, Управлением по борьбе с наркотиками и Службой иммиграции. — Профессор покачал головой. — Впрочем, неважно. Суть в том, что у нас есть вертолет. Сегодня уже поздно, так что отложим до завтрашнего утра.

— Я хочу сейчас! — потребовала Мелани.

— Скоро стемнеет…

— Темнеет в половине восьмого. Теперь два. Полчаса до аэродрома или вертолетной площадки, где стоит машина, час до Бауэра, час назад. Куча времени. Я хочу это видеть.

Маккормак кивнул.

— Ладно. Я позвоню и узнаю, можно ли нам лететь.

Он удалился в кабинет, а остальные повернулись к телевизионному экрану, на котором демонстрировались зернистые кадры, снятые камерой видеонаблюдения: фигурка тотема, раскачивавшаяся взад-вперед в музейной витрине.

— Они уже показывали Бауэр? — спросил Глен. — Как он теперь выглядит?

— Съемок города у них нет, — ответил Винс. — Это запретная для полетов зона.

Мелани по-прежнему чувствовала себя оглушенной, но постепенно возвращалась в реальный мир.

«Мама, — подумала она. — Папа».

Глен крепко сжал ее руку, и она почувствовала боль.

— Помнишь, что сказал Пейс, когда мы смотрели на ту фреску в каньоне Чако? — спросил Глен. — Что перед исчезновением это место напоминало Содом и Гоморру? Может, именно это и происходит? Может, это естественное явление, и когда общество становится слишком распущенным, происходит коррекция и оно погибает?

— Ты правда в это веришь? — спросила Мелани.

— Нет.

— Мне кажется более вероятным, что ты откопал тот череп, и с этого все началось. Если б он оставался в земле, то, возможно, ничего бы и не случилось.

— А в это ты веришь?

— Наверное.

— Я тоже.

— А я нет, — сказал Винс.

Мелани с Гленом повернулись к нему.

— Череп пролежал в земле не одно столетие. У Монстра Моголлона, похоже, были неактивные периоды, но все это время он жил в окрестностях Моголлон Рим и убивал. Может быть, последний из своей расы, он прятался, накапливал силы, а теперь вернулся и действует открыто.

— Может быть, черепа и другие предметы вернули ему силу, — предположил Кэмерон. — Может, они служат источником энергии, как кристаллы дилития.

— Кристаллы дилития? — переспросил Глен.

— Сериал «Звездный путь», — объяснил ему Винс.

В дверях появился профессор; вид у него был довольный.

— Капитан сказал, что мы встретимся с ним через двадцать минут у отделения полиции. У нас куча времени. Вертолет у них на крыше здания, и мы взлетим прямо оттуда.

Свободных мест было только четыре, и Кэмерон остался в доме с Алисой. Глен сел в машину и сдал назад, выпуская Маккормака, а потом заехал в гараж, чтобы спрятать обернутую пленкой мумию, уберечь ее от кражи или порчи. Никому не хотелось оставлять Алису и Кэмерона с монстром — Мелани даже представила, как они возвращаются и видят, что мумия сбросила пленку и встала, а женщина с мальчиком молитвенно склонились у ее ног, — но выхода не было. В любом случае их не будет всего пару часов.

Они сели в «БМВ», и Маккормак помчался по дороге, лавируя между другими машинами, — Мелани подумала, что это типичная манера вождения для владельцев «БМВ». Капитан Ортис и один из его лейтенантов уже ждали их, а на крыше пилот запустил двигатель вертолета. Они сели в кресла, пристегнулись, и машина поднялась в воздух и полетела над восточными районами города, а потом над резервацией и пустыней.

Все молчали. В любом случае они бы друг друга не услышали. Рев винтов буквально оглушал.

Мелани пыталась сосредоточиться на том, что видела за стеклом иллюминатора. Ей не хотелось размышлять о том, что произошло с Бауэром, но делать было нечего, только думать, и она поймала себя на том, что вспоминает не только людей, но и утраченные навсегда предметы. Фотографии. Украшения. Пледы и посуду, фамильные вещи. Конечно, она знала, что родители когда-нибудь умрут, но надеялась, что сохранятся их фотографии и вещи, в которых будет жить память. Теперь не осталось и этого.