Лев Альтмарк - Утопи свои обиды

— А лечение людей? — спросил я. — Вы же им и в самом деле занимались?

— Это всего лишь частный случай того, что я делаю. Как бы побочный эффект…

— Ничего себе — побочный эффект! — даже присвистнула Софа.

— Я не об этом хочу сказать, — поморщился Давид. — Меня поражают люди, которые пытаются выведать мои секреты. Я не раз повторял во всеуслышание, что не хочу ни от кого ничего скрывать, дайте мне лишь время самому во всём разобраться. Так нет, лезут и лезут без стеснения, и чем я жёстче говорю «нет», тем наглей и бесцеремонней. Приходится изобретать нестандартные способы защиты. Порой я даже начинаю думать, что человек — это звучит не гордо, а нагло!.. Теперь вопрос: почему я так отрицательно настроен к окружающим?

Он на мгновенье замолчал, наслаждаясь своей тронной речью, а Софа нетерпеливо сказала:

— Ну и почему?

— Я никому ничего не должен, ведь ни у кого ничего не брал, не занимал денег и не давал никаких обещаний. Оставьте меня в покое! Когда придёт время вылезти из ракушки, не беспокойтесь, вылезу… Я не бессребреник, но дело даже не в деньгах, которые никогда не бывают лишними. Дело, друзья, в уважении, а я его заслужил хотя бы уже тем, что стараюсь создать что-то такое, чего ни у кого пока нет. — Давид грустно покачал головой и повторил: — Я лишь обмолвился журналистам — и понеслось. Нагородили такого, что я и представить не мог…

— Что же вы всё-таки сделали? — нетерпеливо тряхнула головой Новикова. — Если раньше меня интересовали только ваши целительские способности, то теперь вы заинтриговали меня окончательно!

— Всё, милая, по порядку! — Давид с улыбкой посмотрел на неё и перевёл взгляд на меня. — Вас, наверное, интересует, почему я всех вокруг так агрессивно отшиваю, а с вами и вашей спутницей запросто уселся чаи гонять и вести беседы? Ведь интересует, да?

— Отчасти! — постаравшись изобразить на лице честность, соврал я.

— Врёте! — разоблачил меня Давид. — Но… давайте по порядку. Тем более вы с Софой вызываете у меня симпатию… А кстати, знаете, почему вы вызываете симпатию?

Ну вот, недовольно подумал я, сейчас начнутся признания в любви. Видно, здорово допекли человека нахальные журналюги, самоуверенные государевы чиновники и бесцеремонные копы! Человеку, может, достаточно просто уважительного обхождения, ведь он воспитывался совсем в другой среде, да куда уж всей этой публике до таких тонких материй…

— Именно тем, что вы не стремитесь что-то сразу схватить и улететь по своим делам. Я человек немолодой, живу совсем в другом ритме и, наверное, имею право выбирать, с кем мне интересно, а с кем нет… Впрочем, разговор об этом бесконечный, и вам вряд ли интересно… — Он глянул на погрустневшую Софу и встрепенулся. — Итак, для начала маленькое вступление. Я уже говорил, но ещё раз повторю, что ничего гениального не придумал, да у меня и нет сегодня для этого ни лабораторий, ни испытательных полигонов. В основе всего — элементарные законы физики и… некоторая смекалка. Ну и, конечно, амбиции. Колесо, порох, бумагу и телефон изобрели до меня, так что мне оставалось ломать голову над чем-то менее фундаментальным…

Софа облегчённо вздохнула и снова украдкой подмигнула мне, мол, наступает самое интересное — факир нагнал достаточно тумана на зрителей и теперь примется за разоблачение фокусов. Только бы его не спугнуть.

— Вы оба наверняка помните из школьного курса физики основные положения волновой теории…

И тут, как назло, в момент, когда Давид приступил к главному, за дверями, традиционно приоткрытыми, раздался шум. К дому подъехали одна за другой две машины и притормозили а по дорожке, ведущей к дому, раздались шаги нескольких человек. Шли они, не таясь и громко переговариваясь. В городе, где всегда многолюдно, на такие вещи внимания не обращаешь, но здесь, где слышен даже шелест листьев на деревьях…

Чертыхнувшись, Давид резво вскочил со своего стула и бросился в соседнюю комнату, дверь в которую, в отличие от входной, как я успел заметить, аккуратно запирал на ключ.

— Ч-чёрт! — донеслось до нас. — Совсем забыл врубить защиту!

— Ага, — прокомментировала Софа, — сейчас мы станем участниками очередного эксперимента. Хорошо, если эта незваная публика начнёт только чихать!

Но у Давида, видно, на сей раз что-то заело, поэтому в распахнувшуюся дверь беспрепятственно один за другим прошло несколько человек — гражданских и полицейских. Одним из них оказался мужчина, разговаривавший со мной у въезда в поселение.