Татьяна Коган - Персональный апокалипсис

Томасу показалось, что внутри его головы разорвалась бомба. На несколько секунд его оглушило, пол заходил ходуном, а стены вдруг закрутились, все быстрей и быстрей, вызывая приступ тошноты. Томас согнулся, словно его ударили под дых, и оставался так целую вечность. Когда он наконец выпрямился, Хоука испугало его лицо.

– Сто пятьдесят тысяч, – срывающимся от напряжения голосом прошептал Крайтон.

Озвученная цифра не удивила Хоука, он был к ней готов, – как и русский заказчик. Обычно гонорар составлял сумму более скромную, но в этом деле всего было слишком.

– Деньги будут переведены на счет вашей жены, как только вас привезут к месту назначения. Мы дадим вам возможность убедиться, что сумма получена адресатом.

Подозрение, мучившее Крайтона, превратилось в твердую уверенность. Он сцепил пальцы, чтобы унять проклятую дрожь.

Каждая задача имеет решение.

– Меня убьют на самом деле?

Хоук шумно вздохнул и помедлил, прежде чем ответить:

– На вашем месте я бы предпочел думать иначе. И надеюсь, – добавил он после паузы, – нет нужды объяснять, что, если вы сорвете спектакль, пострадаете не только вы сами, но и ваша семья. А теперь, если не возражаете, я бы хотел обговорить некоторые детали.

В узкие окна отчаянно билось солнце, но его лучи, казалось, застревали в толще пуленепробиваемого стекла, твердея, словно янтарь, не в силах разбавить сонную серость помещения.

Все так просто. Чертовски просто. Андрей еще раз взглянул на билет: вылет сегодня вечером из Шереметьево. В Нью-Йорке пересадка на рейс до Чикаго. Хорошо, что у него открытая многократная американская виза и не нужно околачиваться в посольстве. На работе взял недельный отпуск, поскольку точно не знал, сколько времени займет «мероприятие». Может, все свершится в первый же день, а может, на второй или третий. Хотя Хоук заверил, что ждать не придется. Еще бы. За такие-то деньги!

Когда в телефонном разговоре прозвучал размер дополнительной суммы, Немов даже присвистнул: она экстремально превосходила разумные пределы. Подобная трата была чрезмерной, глупой, возмутительной. Однако у него и мысли не возникло отказаться – преследователь уже почувствовал запах жертвы, ее страх, сопротивление. Один последний рывок, и подстреленная добыча будет трепыхаться в его руках. Не ради этого ли события Андрей трудился не покладая рук? Глупо менять коней на переправе, особенно когда кони тебя по всем параметрам устраивают. Он перевел требуемую сумму, заметно опустошив свой банковский счет, и запретил себе думать об этом. Нужно уметь нести ответственность за свой выбор. А денег он еще заработает.

Андрей достал из шкафа дорожную сумку. Деловой костюм, джинсы, пара рубашек, свитер, бритвенные принадлежности. Десять минут, и вещи собраны. Проходя мимо зеркала, остановился, изучая свое отражение. Останется ли оно прежним или убийство наложит на его облик характерный отпечаток? Добавит лишнюю морщину на лбу или придаст глазам депрессивной глубины? Может, его лицо станет неприятным, отталкивающим? Андрей неожиданно рассмеялся: какой вздор приходит в голову, когда на кону стоит чья-то жизнь. Ничего в его внешности не изменится. Это только в кино злодеи выглядят так же, как их душа. А в жизни часто наоборот: чем больше демонов внутри, тем больше ангелов снаружи. Привлекательный молодой мужчина с проницательными карими глазами и обаятельной улыбкой кивнул из зеркала, соглашаясь с его мыслями.

Андрей перевел взгляд на валявшуюся на столе газету. Это периодическое издание не значилось в его личном читательском списке, он купил его лишь из-за лаконичной заметки на первой полосе. В ней говорилось, что по статистике 91 процент мужчин и 84 процента женщин хотя бы единожды намеревались лишить жизни другого человека, тогда как сделать это сознательно способны только два процента населения.

Он войдет в эти два процента.

Задребезжал мобильный. Андрей не сомневался – звонит Соня. У этой девчонки поразительная способность к регенерации. В последнюю встречу он ее почти уничтожил, а она отряхнулась и пошла дальше, будто его грубость ей до одного места. А ведь создает впечатление такой хрупкости и ранимости – впору за сердце хвататься.

– Давай сегодня увидимся, – без обиняков предложила она. – Мне нужно тебе что-то сказать.

– Извини, Соня, сегодня мы не увидимся.

– Почему?

– Почему?!

– Да, почему? – с нажимом повторила она. – Очень простой вопрос.