Марина Серова - Месть за осиную талию

И тут Абашев не выдержал:

— Да! Она умоляла! Она цеплялась за жизнь! Только все было не так, — с надрывом прокричал он. — Я не убивал ее, слышите? Не убивал! Это был несчастный случай! Настя просто утонула. Моя Настя утонула у меня на глазах, а я не мог ее спасти.

Последняя фраза отняла у Абашева остатки сил. Он упал лицом в стол и зарыдал. Я перевела дыхание, откинулась на спинку кресла. Харитонов взглянул на меня, потом на Абашева и произнес:

— Пойду воды принесу. — Он налил из графина полный стакан, тронул Абашева за плечо и заставил того выпить воду. Когда Абашев немного успокоился, Харитонов предложил: — Будем оформлять чистосердечное?

Абашев кивнул. Харитонов удовлетворенно хмыкнул, включил диктофон:

— Рассказывай.

Какое-то время Абашев собирался с силами, потом заговорил:

— Я не собирался ее убивать, это правда. Да, я караулил ее в лесу. Только там мы не встретились. Она была уже на пляже. Я долго стоял в кустах, не решался подойти. Вертел в руках браслет. Потом уронил его и никак не мог отыскать. Трава там высокая. В конце концов я его нашел. Даже не заметил, что одной подвески недостает. Я спустился на пляж. Настя увидела меня из воды. Подплыла. Я начал говорить ей, что хочу возобновить отношения. Она смеялась надо мной. Понимаете? Смеялась. Говорила обидные вещи. Про то, что я толстый. Что не соответствую ее новым представлениям о том, как должен выглядеть мужчина. Она много чего наговорила. Тогда я показал ей браслет. Объяснил, что хочу сделать ей подарок. В знак примирения. Допустил на словах, что могу пройти курс в центре и стать таким же стройным, как она. Вот до чего дошел!

Абашев снова скривился, будто воспоминания доставляли ему физическую боль.

— Что было дальше? — спросил Харитонов.

— Она сказала, что слишком поздно. И что не примет от меня никакие подарки. Я разозлился. Схватил ее за руку и начал насильно надевать браслет. Она вырвалась и поплыла. Настя уплывала все дальше. Я, как был, кинулся за ней. Догнал ее уже посреди озера. Снова схватил за руку. Мы начали бороться. Долго боролись. Ей удалось вырваться. Она снова поплыла. Не знаю, как это получилось, но внезапно она начала тонуть. Видимо, все силы истратила на борьбу или мышцы судорогой свело. Она пыталась удержаться на воде. У нее никак не получалось. Тогда она позвала на помощь. Меня позвала. А я будто в ступор впал. Просто смотрел, как она тонет, и ничего не предпринимал. А потом стало слишком поздно.

Абашев снова зарыдал. В голос, как ребенок.

— Вы дали ей утонуть? — тихо спросила я.

— Я этого не хотел, — так же тихо ответил Абашев.

— И тогда вы сбежали, — сказала я. — А потом, когда первый страх прошел, решили сделать вид, что вообще не были в поселке, так?

— Да. Я вернулся домой. Сутки просидел в комнате, пытался осознать, что произошло. Как случилось, что моя невеста утонула прямо у меня на глазах? Кто виноват в этом?

— В итоге вы обвинили в своих бедах не себя, а Елену Лукьяненко, так? — подсказала я.

— А разве в смерти Насти нет ее вины? — вскинулся Абашев. — Если бы она не вмешалась, Настя сейчас была бы жива!

— А другие девушки? — напомнила я. — В чем были виноваты они?

— В том, что шли против природы! — возвысил голос Абашев. — Из-за таких, как они, бизнес Елены процветает. Как вы не понимаете, это ведь замкнутый круг! Она заставляет их верить в то, что можно изменить судьбу, стоит только сбросить пару лишних килограммов. А они дают ей уверенность в том, что она и вправду может сделать их счастливыми. В Настиной смерти они виновны не меньше меня! Вот тогда я и решил, что должен остановить Елену. Но не убивать. Нет, это слишком гуманно. Она должна была страдать так же, как страдал я. Она должна была потерять все: деньги, карьеру, признание. Как я мог этого добиться? Я должен был настроить общественность против нее. И я это сделал. Да, пришлось пожертвовать несколькими жизнями. Но ради тех, кого еще можно вернуть на правильный путь. Люди не должны идти против природы! Если ты толстый, то и должен оставаться таким.

— Как ты выбирал жертв? — вклинился в разговор Харитонов, устав от абашевской выспренности.

— Мне не пришлось выбирать. Я знал тех, с кем Настя общалась в центре. Я следил за ней. К тому времени у меня было полное досье на всех, кто так или иначе поддерживал ее желание бросить меня.

— А журналистка? Как ты вышел на нее? — спросил Харитонов. — Или у тебя и на нее досье имелось?

— Нет. С журналисткой мне просто повезло. Я ее не выбирал. Само совпало. Я изучил бульварную прессу. Статьи, которые были подписаны псевдонимом Смелый Крик, отличались особым цинизмом и беспринципностью. Мне это подходило.